Пой птаха, первый соловей!

Пой птаха, – первый соловей!
Тебя услышать мне отрадно.
Звучит трель с по́росли ветвей,
и я внимаю песне жадно.

Так я, забывший про любовь,
отрёкшийся от пылкой страсти,
услышав трель постиг без слов,
что сердце майской ждёт напасти.

Я чувству страсти подчинюсь,
ума лишившись в одночасье
и наважденьем истомлюсь,
угар любви приняв за счастье.

Твой зов, струящийся в тиши,
вдруг сердца моего коснётся.
И, не спросясь моей души, –
оно сильней в груди забьётся.

И в тень раскидистых берёз,
и в свежесть ласкового мая
ты в рощу с песней мир принёс,
но мне – смятение вручая.

И пусть! Ведь время как вода
размоет ранние седи́ны.
Когда-то старость навсегда
рек чувственных запрёт стремнины.

И будет так же надо мной
небесный купол синью полным.
Далёкой будущей весной
другой пернатый песнь исполнит,

но глуше буду слышать я
звенящие раскаты сада.
Восторгам многим бытия
плоть старика не будет рада.

Так нынче, птаха, не смолкай,
скрываясь в хризолите мая!
Ты песней юный слух ласкай, –
мне жизнь без чувств – глухонемая.