Старатели

Весна…Тайга благоухает.
Стоит кедрач густой стеной.
Шатром зелёным закрывая
От солнца землю в зной дневной.

И тишина стоит такая,
Что слышно, как журчит ручей.
По берегам трава большая
И мостик ветхий из жердей.

Дорог не видно. Лишь тропинка
Меж кочек вьётся к ручейку.
Хрустит под шагом хворостинка,
Треск раздаётся на версту.

А по тропинке друг за другом
Двое мужчин с утра бредут.
Прошли уж тридцать километров…
Следы на шахту их ведут.

Вот, наконец, друзья пришли,
Условный знак в траве нашли.
По склону вниз они спустились
И возле шахты очутились.

Когда - то здесь посёлок был
И полнокровной жизнью жил.
И золотишко люди мыли,
И за водой к ручью ходили.

Но это было так давно…
Иссякла жила …видно дно.
Ручей когда-то бурно тёк,
Уж превратился в ручеёк.

А без воды здесь нет житья,
Закрыли прииск тот не зря.
И, уходя, взорвали вход,
Остался лишь глубокий грот.

Прошло полвека с той поры.
И вот спокойствие горы
Нарушено звуком знакомым:
Кайлом стучат, скребут поддоном.

Три года от весны  до снега
Вручную расчищали вход.
На метров двести углубились,
И стал пещерой этот грот.               

Уж сколько раз хотели бросить,
Но кто-то силы придавал.
С упорством крысы час за часом
Они вгрызались в тот завал.

Вот, наконец, открылся вход
В тот лабиринт забоев тёмных.
Пошёл уже четвёртый год
Работ тяжёлых и огромных.

В забоях тёмных, при свечах,
Песок из жилы добывали.
И, измельчив, на решетах
В запруде тщетно промывали.

Не видно «жёлтого» в песке,
Ведь этот цвет, он всем известный.
И возвращались налегке
В забой, назад. Был день воскресный...

Уже клонился  он к концу.
И солнце на закат вставало,
В лучах вечерних по лицу
Тень радости вдруг пробежала.

Та радость в решете всплыла,
Песчинкой жёлтой промелькнула.
Всплыла на миг и вновь ушла,
Под слой породы затянуло.

Старатель замер, но вдруг вновь
Её на край водой прибило.
С породой он схватил её,
И сердце от восторга ныло!

Песчинка жёлтая была,
В ней были только миллиграммы.
Рука без силы затекла,
Держал, как будто килограммы.

Хотел напарника позвать,
Но «спазма» горло прихватила.
Слеза по грязному лицу
Свои дорожки вмиг намыла.

Тогда он встал, хотел идти,
Но ноги начали трястись.
И вновь он сел с рукой зажатой,
Как будто клад держал богатый.

Напарник решето домыл,
Словечко вслед ручью «пустил».
И вдруг увидел: друг сидит
С рукой зажатой, будто спит.

К нему он быстро подошёл,
Разжал кулак и там нашёл,
Что привело в оцепенение,-
Пластинку желтую.

Мгновенье… Стоял, как столб, не мог сказать,
Но разум смог его понять:
Ведь, наконец, они нашли
Это сокровище Земли.

Он рядом сел на решето
И начал разговор про то,
Как много тонн  песка, земли
Перевернуть они смогли…

Они сидели, говорили…
Уж звёзды свет на землю слили.
И солнце, сделав оборот,
Вновь указало на восход.

Ручей по-прежнему журчал
И радости такой не знал.
Кристально - чистый и холодный,
Как прежде, по камням бежал. 

Они мечтали, что теперь
Пред ними все откроют дверь.
Что будут в роскоши «купаться»,
На лошадях верхом кататься.

Построят замки, как вельможи,
Богатым всё это возможно.
И что шампанское  рекой
Польётся, только рот открой…

Мечтать не вредно никому,
Пришли,  однако, к одному:
Чтобы без бедности пожить,
Им нужно золото добыть.

И вновь работа закипела,
И каждый делал честно дело.
Тяжёлый труд давно сроднил,
Как братьям, им удвоил сил.

И снова вечер подошёл,
Никто металла не нашёл.
В бессилии закончен день,
И страх внутри возник, как тень.

Страх в клетки мозга проникал,
Всё в человеке он ломал.
И вера исчезала вдруг,
А оставался лишь испуг.

За то, что столько лет пахали
И всё впустую. Если б знали,
В другое силы бы вложили,
Свой шанс, наверно, упустили.

Ночь летом быстро пролетает…
И вот уж свет луна теряет.
И солнца розовый восход
Вновь мышцам силы придаёт.

И снова день прошёл в работе:
Дробили, мыли, вновь несли.
И бесконечной вереницей
Горки вдоль берега росли.

По плану  сто решёт промыли,
И снова неудачный день.
Так продолжалось три недели…
В сознании терялась цель.

Не может маятник качаться,
Если в часах пружины нет.
И человек может меняться,
Когда не видит цель как свет.

Они три дня не говорили,
А в мыслях было лишь одно:
«Всё! Брошу к чёрту все решёта,
Если опять пустое дно».

Дни становились всё короче,
Тайга роняла летний блеск.
Дожди с утра до самой ночи
Лизали гору, тёмный лес.

И холод с утренним  туманом
Всё глубже внутрь проникал.
Погода на людей влияла,
И раздражаться каждый стал.

Муки осталось на декаду,
А соль закончилась вчера.
Есть солонина из оленя…
Природа к ним была добра.

Грибы вязанками висели,
Шиповник  рос по берегам.
Кусты смородины желтели,
Малинник виден там и сям.

Патроны есть, из них пять с пулей…
Ручей замёрзнет к ноябрю.
Протянем месяц, будет  трудно,
Один я раньше не «свалю».

Так думал каждый, веря в чудо,
Должно кому-то повезти.
И должен самородок ценный
От дум тяжёлых их спасти.

Так проходили дни за днями,
Октябрь близился к концу.
Ручей бежал уже со льдами,
И грусть скользила по лицу.

«Придётся вновь уйти впустую»,-
Промолвил утром вдруг один.
«Придётся»,- в тон другой ответил,
«Давай сейчас, лишь  поедим».

« Нет,…утром сон мне дивный снился,
Давай до завтра подождём.
На «горке нашей» Бог крестился,
Вдруг самородок мы найдём».

На день они ещё остались.
Шёл  сильный дождь и мокрый снег.
А ночью высыпали звёзды.
Луна закончила свой бег.

Как только солнце из-за леса
На гору бросило лучи,
В забое тёмном свет зажёгся…
Горел огарок от свечи.

Успели разрыхлить породу,
Насыпать с верхом решета.
И протащили быстро к входу,
В забое тесном темнота.

В запруде полынью пробили
И стали мыть по одному.
На лёд две шкуры постелили-
Теперь им шкуры ни к чему.

Но с осторожностью ходили,
Лёд чуть потрескивал им в шаг.
Породу всю почти промыли,
Лишь в двух осталась решетах.

Когда чуть-чуть передохнули,
Молитву каждый прочитал.
Решёта трижды покрестили,
И каждый  будто чудо ждал.

К полудню солнышко пригрело,
Весь снег  растаял на земле.
Природа всё предусмотрела:
«Пускай погреются в тепле».

Ручей журчал, как будто ждал
Разлуки долгой: сжился с ними.
В себя решёта принимал,
Вниз по теченью угонял
Породу, что они промыли.

И вот осталось только два,
Два решета с породой ценной.
Шептали про себя слова:
Про сон, про Бога и о жизни бренной.

Наполовину уж промыв
Одно из двух решёт с породой,
Вдруг закричал один из них:
«Бог есть! Как есть и самородок!»

Второй уже был рядом с ним,
Смотрел на самородок, плакал.
Огнём на солнце тот горел,
Как будто плавился и капал.

Потом его он в руки  взял,
На берег вынес осторожно.
Как будто спящее дитя:
Если толкнуть, проснуться может.

Достал тряпицу из штанин,
Как будто скатерть расстелил.
И, положив, стал любоваться,
Про решето своё забыл. 

А первый решето домыл,
Ручью спасибо говорил.
И тоже плакал без конца,
Не пряча радости с лица.

Он всё шептал ему слова,
Какие? Слышала трава.
Ручей по-прежнему журчал,
Он благодарность принимал.

Второе решето он взял,
Молитву дважды прочитал.
Наполовину лишь промыл
И по - звериному провыл.

«Иди! Смотри! Там тоже есть!
Точно такой же! Богу честь!
Иди скорее! Дрожь в руках.
Не уронить бы… давит страх!

Второй услышал этот крик
И оказался рядом вмиг.
И снова осторожно взял,
Как будто мину он держал.

А первый решето домыл,
В запруду он его спустил.
На берег вышел вслед за другом,
Костёр зажгли и сели «кругом».

А в центре два яйца лежали,
На солнце золотом сверкали.
Они смотрели, любовались,
Как будто в сказке оказались.

Им чудились дворцы и слава,
Еда и всякая забава.
Всё невозможно передать,
Ведь мысль в полёте не догнать!

Промчались годы незаметно…
Ведь жизнь, друзья, всегда конкретна:
Сбылось, о чём в тайге мечтали,
Как говорят: «не зря пахали».

Живут в коттеджах дорогих,
Свой круг общения у них.
Но никогда им не забыть,
Как «золотишко» трудно мыть!

- 2011 –