Johanna Ambrosius 1854-1939 Die Blinde und der Tau

             
                СЛЕПАЯ И ГЛУХОНЕМОЙ
                -------------------
              Ах ярмарка!и пляшет и поет!
              Смеется солнце,нежно подпевая.
              Я чуть поодаль выбрала тенек,
              За диким,пестрым действом наблюдая.

              Тут -  щелканье бича,возницы крик,
              В повозках мягких богачи лихачат,
              Там -  сын чистильшика в толпе возник,
              Пришпоривая старенькую клячу,

              Тут - льется беззаботный детский смех,
              Там - горький плач в сопровожденьи брани,
              Тут - радость встречи,тосты за успех,
              Там - проигравший в разочаровании.

              Вдруг непонятный шум привлек мой взор,
              Он плыл от липы старой,над толпою
              И заглушал весь этот дикий хор:
             "Слепа я,люди,сжальтесь надо мною!

              Утерян мною высочайший дар,
              С богатствами земными не сравнимый,
              Я умоляю вас,и млад и стар,
              Подайте мне,не проходите мимо!

              Я не могу увидеть неба синь,
              Глаза дочурки рассмотреть не в силах,
              Скорей услышать бы от смерти "сгинь!"
              Чтоб ночь меня навеки поглотила!"

              В протянутой руке виднелась горсть
              Монет - ответ на просьбы подаяния,
              Давать от сердца издавна велось
              Несчастным со словами сострадания.

              Я радовалась благородству душ,
              Но некто с завистью глядел на это:
              Ему, ведь, дама иль почтенный муж
              Бросали реже,чем слепой,монеты.

              Вовсю он колокольчиком звенел,
              Глаза с душевной болью вопрошали:
             "Ее недуг вас глубоко задел,
              Я менее несчастен посчитали?

              Иль дара речи не лишен судьбой?
              Иль слух мой ею на засов не заперт?
              Полны вы сострадания к слепой,
              Конечно,ведь недуг на лике замер.

              Она кричит о горе на весь мир,
              Мое способно лишь в душе укрыться,
              Она себе выпрашивает пир,
              И этим скрасить боль свою стремится!"

              Он думал так и сделал вывод свой,
              Сравнив "доходы" на весах страданий,
              Склонилась стрелка в сторону слепой,
              Ведь больше ей давали подаяний.

              Казалось,зависть черная,губя,
              Вопьется в сердце бедное когтями,
              Но глянула в глаза ему, любя,
              Его дочурка чудными глазами.

              И стало на душе его светло,
              Что лучшая ему досталась доля,
              К несчастной состраданье привело:
              Гроши ей отдал,что собрал дотоле.

              Он поднял дочь,прижал ее к груди,
              В глаза смотрел,поглаживая косы,
              Он зрячий!Счастья краше не найти!
              А по щекам ручьем катились слезы.

              Не оборачиваясь,прочь шагал,
              Минуя липу,чтоб уйти скорее,
              Уста молчали,только взгляд кричал:
             "Она - слепая!сжальтесь же над нею!"
            
             /перевел с немецкого 22.11.2013/
 
    DIE BLINDE UND DER TAUBSTUMME
Im kleinen Staedtchen ist es Jahrmarkt heut‘,
Die Sonne lacht vom blauen Himmel droben;
An einem Brunnen stand ich lange Zeit
Und schaute in das wilde, wueste Toben.

Hier Peitschenknallen, barscher Kutscherton,
Im Sammetpolster wiegen sich die Reichen,
Dort drueckt ein abgelumpter Putzensohn
Die Sporen seinem Gaule in die Weichen.

Hier Kinderlachen hell aus voller Brust,
Dort zornig Weinen unter tollem Fluchen,
Hier ein Begruessen, Wiedersehenslust,
Dort ein Verlieren und ein hastig Suchen
.
Ein Laut schlug an dem Laermen an mein Ohr
Herueber von den altersgrauen Linden,
Er uebertoente oft den wilden Chor:
„Erbarmt, erbarmt euch einer armen Blinden;

„Ich hab‘ verloren meinen hoechsten Schatz,
„Den koestlichsten des ganzen Erdenlebens,
„Geht nicht vorueber kalt an meinem Platz,
„Und lasst nicht flehen heute mich vergebens!

„Ich kann nicht sehn das liebe Himmelslicht,
„Kann meinem Kinde nicht ins Auge schauen,
„Und bist der Tod einst meinen Koerper bricht,
„Ist’s um mich ew’ge Nacht und finst’res Grauen
 
Und in der Blinden ausgestreckte Hand
Ist mancher Nickel eingeliefert worden
Von Leuten, schlicht von Herzen und Verstand,
Nur solche ruehrte sie mit flehn’den Worten.

Ich freute mich, je mehr sie ward bedacht;
Doch einer stand und sah mit scheelen Blicken
Dazu; auf seine Hand gab selten jemand acht,
Ihm wollt‘ es nicht, wie jenem Weibe gluecken.

Zwar laeutet er sein Gloecklein ohne Ruh,
Und seine grossen Augen deutlich sprechen:
„Warum gebt ihr der Blinden immerzu,
„Ist kleiner, von uns beiden, mein Gebrechen?

„Bin ich der suessen Sprache nicht beraubt?
„Und ist mein Ohr nicht tausendfach verriegelt?
„Warum wird dieser Blinden nur geglaubt
„Was Leiden heisst? Weil ihr Gesicht versiegelt?

„Sie schreit ihr Weh in alle Welt hinaus,
„Ich muss in tiefster Seele es verschliessen,
„Sie hat erbettelt heut zu einem Schmaus,
„Und kann dadurch ihr Elend sich versuessen!“

So denkt der arme Schlucker und legt gleich
Das bisschen „Haben“ auf die Leidenswaage;
Das Zuenglein neigt der Blinden; nur wer reich,
Wer mehr hat, der ist gluecklich ohne Frage.

Und wie der blasse Neid schon Krallen macht
In seinem Herzen fest sich einzufangen,
Ihm lieb sein Toechterlein in’s Auge lacht
Und winkt und gruesst mit feinen Kinderaugen.

Da wird auf einmal seine Seele hell,
Dass dennoch ihm ein bess’res Los gefallen,
Zur Blinden geht er eilends hin zur Stell‘,
Laesst einen Groschen in den Schoss ihr fallen;

Hebt hoch sein Kind und drueckt es heiss an’s Herz
Und schaut es an und schaut es immer wieder,
Er ist doch  s e h e n d !  Welch ein Glueck im Schmerz!
Und brennend fallen seine Traenen nieder.

Geht festen Schrittes dann – und schaut nicht um –
Vorueber an den altersgrauen Linden;
Doch fleht sein Blick, ist auch die Lippe stumm:
„Erbarmt, erbarmt euch einer armen Blinden!“