Душегубы

Фируз МУСТАФА
ДУШЕГУБЫ
(рассказ)

На первых порах они и не подозревали о своем близком родстве. С течением времени начали потихонечку догадываться, что к чему. Судя по всему, они брат и сестра. 
Друг с другом они «общались» не издавая ни единого звука, на особом языке понятном лишь только им двоим. Братик был таким проказником, никак не хотел угомониться. А сестренка любила покоиться в своем тихом «уголочке». Брату хотелось сделать для своей сестрицы что-нибудь приятное, быть к ней внимательным, заботиться о ней. Но пока у него ничего не получалось. Вернее, не было такой  возможности. Хотя они обитали по соседству, все время находились рядышком, однако еще ни разу не смогли посмотреть друг другу в глаза, держаться за ручки. У каждого был свой мирок, свое «гнездышко». Тем не менее, каждый из них всегда прекрасно ощущал близость другого, знал, что они родные.      
Они чувствовали, что где-то неподалеку есть большой, светлый мир, который им пока еще неведом.   
Оба верили, что однажды окажутся в том огромном мире, шагнут в сияющий своими яркими лучами белый свет. Им казалось, что этот день уже не за горами. Им не терпелось. С самого начала чувствовали, что в том большом и светлом мире их кто-то ожидает. 
В последние дни в их уютном, теплом «жилище» творилось что-то непонятное, веяло холодом. Правда, им по сие время не довелось различить холод и тепло, но всем своим крохотным существом ощущали, что свет, к которому тянулись с воодушевлением и  ждали с надеждой, постепенно отдаляется от них все дальше и дальше. Словно кто-то хотел отнять у них эти лучи света. А они не могли жить без него, без этого света.
…
– Избавься от него.
– Клянусь…, богом клянусь, рука не поднимется. 
– Троих растим, вот и  достаточно. Теперь еще один на подходе. Кто будет заботиться о нем? Времена тяжелые, кормить-поить будет нелегко.
– Всевышний сам загодя заботится о хлебе насущном тех, кого он создает.
– Не болтай чепухи. Бог здесь не причем. Я сказал, избавься и точка…
– Ему уже семь месяцев…
– Да хоть все девять.
– Крупный малыш…. Трепыхается прямо под сердцем…. Даже чувствую его дыхание….
– Ну и что из этого?
– Я должна убить его? Стать убийцей своего дитя? Малютки, что у меня в утробе? Бог меня не простит….
– Ты опять за свое? Снова разговоры о боге и его рабах.
– Но ведь….
– Болтаешь всякую ерунду, честное слово. Собирайся, утром повезу тебя на машине соседа в город. Там есть один знакомый доктор. Выскоблит и все дела…
– Не искупить мне этот грех…. Никогда в жизни….
– Какой такой тут грех? Думаешь, одни мы грешим? Разве это такое скрытое дело? Да все так делают…. Тогда, считай, весь мир увяз в грехах…. Хорошо, что в уголовном кодексе об этом ничего нет. Даже если есть, я не в курсе…. Готовься…. Утром в дорогу….
– Прошу тебя….
– Слушать даже не хочу. На кой черт на наши головы это горе-злосчастье? Кажись, удел бедняков нарожать детей – разводить нищету, и это все, что они умеют. Ты только посмотри на богачей, зарабатывают миллионы, а сколько у них детей? Один, от силы двое…. Но этот несчастный нищий…. Откуда у меня возможность содержать такое огромное количество обузы? Я всего лишь рабочий, простой камнетес, а не министр какой-нибудь…. Видишь, какими стали мои руки, их не различишь от не отесанного куска камня…. 
– Ты не хочешь меня понять….
– А ты меня….
 ….
Холод. Мрак. Тишина.
Раньше они ощущали чью-то невидимую руку, которая пусть даже издалека, пусть даже совсем немножко, но ласкает с нежностью, чувствует их. Теперь и она словно похолодела.
Сестрица находилась в своем мирке: безмятежно «отдыхала» в своем удобном «уголке».
Отчего-то брату было тревожно: он и не думал об отдыхе, метался подобно неоперившемуся птенцу.
Сначала они слышали гул. Словно их везли куда-то далеко, насколько далеко, настолько же и темно. Им, братику и сестренке хотелось освободиться от этой мглы, скорее вырваться на свет. А где же был этот свет? Почему его не видно? Наоборот,  они плыли прямо в темноту. Оба начали беспокойно барахтаться….
Позже гул прекратился….
И снова тишина.
Через некоторое время раздался стон.
Вдали нечто сверкнуло холодным блеском. Нет, это был не тот блеск, которого они ожидали давно. Это ужасающее сверкание, этот холодный блеск  предвещал беду. И было именно так, вне всякого сомнения.
По их хрупким тельцам прошел леденящий озноб.
Когда-то братик рвался заботиться о своей сестренке, хотел сделать, сам не ведая как, для нее что-то приятное. Кажется, тот час настал.
Стон постепенно усиливался.
Наступило время, когда он должен был «помочь» своей сестренке. Он всем сердцем ощущал ее страх. Малышка зарылась в самую «глубь» своего «гнездышка».  Братик бросился вперед, словно заграждая ее от надвигающегося несчастья. Как бы то ни было, он считал себя мужественнее и смелее своей сестрицы. 
Теперь стон сменили истошные крики.
Холодное мерцание приближалось.
Все вокруг стало багряным. Хотя пока еще они не умели различать цвета, но чувствовали, что это не цвет того долгожданного света. Блестело нечто другое. На самом деле цвет, который появился с тем холодным сверканием, был цветом крови.
Сейчас они, братик с сестренкой, больше всего на свете хотели схватиться за ручки и высвободиться из этого мрака, но им не суждено было соприкоснуться.
В эти секунды они пытались вместе, в один голос закричать, однако они не смогли услышать друг друга.   
Ледяной блеск сначала пристал к его, братика груди. Что-то заскрежетало. Малыш четко ощущал метания сестренки, которая спряталась в «глубине».
Затем холодный блеск направился вглубь, в то самое «гнездышко», где укрылась, дрожа от страха сестренка….
В эти минуты вместо стонов и криков доносилось всхлипывание….
…
– Нет, Всевышний Аллах никогда не простит такой грех….
– Снова Аллах? Лучше благодари своего Аллаха за то, что ты осталась живой, здоровой. А всю эту бессмыслицу выкинь из головы…
– По всей видимости, я носила двойню.
– Как? Двойня?
– Да…. Мальчик и девочка…. Врач сначала извлек мальчика.  А потом видит, что есть еще один. Девочка…. У нас трое сыновей, я всегда мечтала о дочери. Ну как же братьям без сестренки? Мы погубили и брата и сестру. Теперь я себя вижу самым, что ни на есть настоящим палачом. Я палач… Убийца двух человек….
– А ты что, неужели не чувствовала этого до сих пор?
– Чего?
– Что их двое?
– Нет…. Разве есть смысл знать об этом теперь?..
– Ну, нет же…. Избавиться от одного это одно, а сразу от двоих совсем другое…
– Да какая разница? Я убийца, убийца…. Что одного убила, что двоих….
– Интересно, где их похоронят?
– Хоронить? Разве хоронят загубленных в утробе детей?..
Вокруг воцарилась оглушающая тишина.   
Перевод Шахло КАСИМОВОЙ