34

Не плачу... Нет, не плачу.
В темноте
ловлю губами  воздух, прижимая
блокнот с его портретом...
Я – нигде...
я без него как будто неживая.

О, Господи, прошу меня простить -
неистово  желаю в этот омут.

...взошли Твои небесные ростки...

С ним рядом быть… по – женски, по - земному
хочу... Лишь только  жизнь одну.
Слеза
скатилась  по щеке – скучаю… очень.

Не плачу я... Смотрю на образа,
молюсь...…
...Не откажи мне в просьбе, Отче.


          На девятнадцатый день разлуки ей показалось, что она медленно сходит с ума. Нет, ничего особенного не произошло, его все ещё не отпускали дела, теперь уже личного характера. Незадолго до этого он говорил, что  будет занят некоторое время, но она не думала, что это произойдет так внезапно и  продлиться так долго. Она просто не была готова к этому. Мысли роились в  её голове, и создавалось впечатление, что она полностью выпала из действительности: взгляд в никуда…то грустный, то мечтательный, иногда на глазах блестели слёзы, а на губах блуждала странная улыбка. Общение с коллегами и знакомыми  она свела почти до нуля. Дом-работа-дом. И дорога…та самая, которая каждый день видит его, которая свела их, которая дарит радостные минуты вдвоем, которая уже девятнадцатый день...
          А ближе к ночи она, бывало, плакала. И слезы катились по щекам каждый раз ручьями, как будто её глаза были бездонными озерами. Отчего? От невозможности дать ему все то, что она несла в своем сердце для него – заботу, доброту, ласку. От невозможно сказать теплые слова. От невозможности коснуться. Она понимала, что та сфера, где реализуют себя мужчины, как профессионалы в каком либо деле – важная часть их жизни. А здоровье - для каждого превыше всего. Видимо, в силу  своей эмоциональности, она нуждалась в нечастом, но, все таки, в выражении чувств с его стороны. Телефон?  - это отдельная история. Пытаясь понять его молчание, жесты, взгляды, она немало анализировала... таких загадочных интровертов ей ещё не приходилось встречать.  Да - да...мир в себе самом. Поэтому и возникли трудности  с телефонным общением. Она не настаивала. Она не надоедала своими звонками. Она уважала его личное пространство, его свободу быть таким, каким  он рожден. Ведь именно такого она его любит.
          Его большой портрет висел над её постелью. Засыпая и просыпаясь, она видела его перед собой в свете фонаря за окном. Еще один портрет. Поменьше, она всегда возила с собой. Он всегда присутствовал в её мыслях. Наваждение? Называйте это как хотите. Но её жизнь сейчас вращалась вокруг него.
          Кто никогда не ждал, тот не поймет её состояния.
          Она как будто отсутствовала без него…в этой разлуке.
          Больше не в силах сдерживать эмоции внутри себя, она начала вести дневник. Пока это были странные письма к себе – скорее размышления о том, что она чувствует в настоящем, о нем, об их встречах, о мечтах, о его глазах, молчании,  поступках.


          ...«Я смотрю в твои глаза… и твой взгляд манит меня все глубже и глубже… в тебя», - её рука скользнула от плеча по рукаву его куртки.
          Он как то очень мягко и, вместе с тем, пытливо, затаенно  улыбнулся, как будто она проникла в его сокровищницу желаний, и произнес: «Смотри, затянет насовсем»...



          Она закрыла дневник и улыбнулась: «А он ведь на самом деле хочет, чтоб  я утонула  в нем...»