Каштаны

Вы когда-нибудь видели, как лопаются каштаны, если их пережарить? Нет? Значит вам крупно повезло. Хотя, на первый взгляд ничего страшного в этом нет (не бог весть какое событие), но, когда оно несёт за собой другое, третье... и потом они вдруг так неожиданно неблагоприятно начинают накладываться друг на друга, может произойти что-то очень невероятное.
Каштаны Сергей купил в магазине просто так, ради любопытства. Ну не ел человек такое никогда в жизни, что же тут особенного. Это растение как-то не имело привычки расти где-нибудь на Урале, где они с Наташкой прожили большую часть своей жизни, пока не уехали в Германию. При виде этих ничем не примечательных и невзрачных плодов, лежащих в картонных коробках в супермаркете, в воображении Сергея почему-то тут же возникли тёплое южное море, пальмы, ласковый прибой, лениво накатывающий прохладной волной на песчаный берег, омывая его натруженные ноги и уютный курортный город. И не какой-нибудь, а Одесса. Одесса, о которой он так много когда-то в детстве читал, смотрел захватывающие фильмы и мечтал хоть раз в жизни пройтись по знаменитой Дерибасовской или Молдаванке, мимо Дюка и... да мало ли где ещё и вдруг на углу какой-нибудь тихой улочки встретить продавца каштанов, который, рассыпая вокруг себя перлы неповторимого одесского юмора, жарит их на большой сковороде прямо под открытым небом и почувствовать наконец-то колорит этого незабываемого места, немыслимого по понятиям Сергея без запаха этих чудесных плодов, разносящегося по окрестностям, будоражащего сознание и возбуждающего аппетит. В них он видел что-то, напоминающее детство: дым костра, аромат печёной картошки и непередаваемое чувство романтики. И так захотелось их попробовать! Тем более, что желание полакомиться ими подогревало ещё и простота приготовления. Если бы он только мог знать, чем это может для него закончиться! Но не умея предугадывать будущее и поэтому будучи пока ещё в совершенном неведении и спокойствие, он подумал, что не плохо бы разнообразить стол чем-то необычным. Ананасы, киви, бананы давно уже приелись. Хотелось что-то новенькое. И тут, как на грех, попались ему на глаза эти злосчастные каштаны. Ну как не взять хотя бы килограммчик?
Дома он положил их в шкафчик и за делами поначалу даже успел подзабыть об этом, но вечером, пока жена с тёщей, приехавшей полтора года назад на недельку навестить любимого внука, да так и оставшись у них по сей день, смотрели свой нескончаемый сериал, а его трёхлетний сын Егор был занят ремонтом очередной машинки, усердно отламывая последнее колесо, зайдя случайно на кухню и решив, пользуясь удачным моментом, под хорошее настроение выпить немного вина, задался вопросом: "а чем бы это закусить?" Тут он и вспомнил о недавней своей покупке. Как их готовить он, понятно, не имел ни малейшего представления, да и жена вряд ли была ему здесь помощницей. Знал только, что каштаны должны жариться. Недолго думая, вывалил весь пакет на противень, вытащенный из духовки, и поставил на плиту, крутнув ручку на всякий случай до отказа и, пока плита нагревалась, открыл свой бар, где стояло несколько бутылок вина разных сортов. Достав одну из них, стал внимательно вчитываться в незнакомый шрифт и хоть он мало что понимал, а точнее сказать, совершенно ничего не понимал из написанного, всё же дочитал до конца и подумав немного, достал другую. Покрутив её в руках, слегка встряхнул. Потом проверил её на свет, поднеся поближе к лампе и понюхав, поставил обратно. Наконец взялся за третью, на которой повторив все процедуры, и остановил свой выбор. Если честно, за несколько лет жизни в культурной Европе в винах он так и не научился разбираться, но для пущей серьёзности, да и чтобы Наташка не подумала, что он алкаш какой-то, которому всё равно что пить, лишь бы покрепче, делал всегда именно так и это у него уже вошло в привычку и даже стало своеобразным ритуалом. Потом он долго рассматривал горлышко, пытаясь найти красный язычок, чтобы, потянув за него, освободить пробку от фольги. Так и не найдя это место, решил сделать это по старинке, просто надрезав её снизу и для этого достал из ящика кухонный нож. И тут за спиной Сергея раздался резкий хлопок. Сразу даже не поняв, что же собственно произошло, он стал медленно поворачиваться назад и тут бабахнуло снова, залепив лицо и глаза горячей массой. "Каштаны!" - догадался он. Но было уже поздно. Они стали один за другим взрываться, как маленькие бомбочки, продающиеся во всех магазинах перед Новым Годом. Первым, не выдержав грохота канонады, заревел паровозом Егорка. Потом вбежала на кухню с перепуганным котом в руках жена. И тут раздалась серия новых залпов. Кот, исцарапав Наташку, вырвался из её рук и стремглав бросился в зал. Одним махом вскочив на сервант под самый потолок, высунул наружу свою мордочку и, почувствовав себя в безопасности, с любопытством стал наблюдать за дальнейшим ходом событий. Наташка же, закрывая глаза ладошкой, бросилась было следом, но споткнувшись о что-то упала, сильно ушибив коленку, да так и осталась лежать, морщась от боли. И тут вошла тёща. Можно уже догадаться, что она подумала, увидев лежащую на полу дочь и стоящего поблизости зятя, ошалело ворочающего глазами, с бутылкой вина в одной руке и с ножом в другой. "Что с тобой, доченька? Что этот изверг с тобой сделал?! - запричитала она, наклоняясь к Наташке и увидев кровь на расцарапанном плече, в ужасе воскликнула - Убил. Убил-таки, гад!" "Да всё нормально, мама," - всё ещё морщась от боли в коленке, слабо простонала молодая женщина. Но тёщу, принявшую уже решение, это охладить, конечно, не могло. Выпрямившись в полный рост и обжигая леденящим, полный ненавистью взглядом зятя, тихо, но очень чётко выдавила из себя: "Убийца" - и тут же, резко повернувшись, ринулась в коридор, где лежал телефон. Схватив его и нервно набрав заветный номер 112, но, по всей видимости, в спешке забыв нажать ещё одну нужную кнопку, в нетерпении стала ждать ответа, время от времени на всякий случай произнося: "Халё! Халё, полиция?" "Да какая полиция? Вы же ничего не поняли!" - пытался вразумить её Сергей, подходя к ней поближе. "Ааа!!!" - взвизгнула она пронзительно, так что у всех на какое-то время заложило уши. Схватив с тумбочки пластмассовую мухобойку, стала как дубинкой отбиваться ей от него: "Не подходи ко мне, подлец! Убийца!" - и юрко проскользнув вдоль стены, скрылась в ванной комнате. Глухо щёлкнул замок и через минуту оттуда вновь послышалось: "Халё! Халё, полиция?" Сергей ещё раз попытался как-то её угомонить, но тут раздался голос его жены: "Да ладно, отстань уже от неё. Иди вон лучше успокой ребёнка." Ребёнок, в суматохе забытый всеми, орал, как оглашенный и уже не столько от страха, сколько от того, что взрослые, придумав для себя такую забавную игру, почему-то забыли взять его с собой, оставив одного в зале, не считая кота, который с высоты своего положения, то есть с серванта, всё так же с любопытством взирал на всё происходящее. Виновник всей этой суматохи поспешил успокаивать Егорку, но это оказалось совсем не так просто и только минут через двадцать, пообещав мальчишке купить супермашинку с не менее чем десятью колёсами, которых ему должно было бы хватить как минимум на неделю, он наконец-то смог оставить его и вернуться на кухню. Наташка сидела, прислонившись спиной к стене и всё ещё потирала коленку. "Тебе помочь?" - спросил её незадачливый муж, осмотрев ногу и уже собравшись приподнять её с пола. - "Да не надо. Сама как-нибудь" И тут из ванной комнаты послышался глухой кашель. "Тёща!" - вспомнил Сергей.  О ней, пока возился с сыном, да Наташкой, он как-то совсем забыл. А зря. Это была его самая большая ошибка, повлёкшая за собой непредсказуемые и очень неприятные последствия. Но об этом неудачливый любитель каштанов пока ещё не знал, а пока, посмеявшись про себя над такой детской пугливостью взрослой и вполне степенной женщины, собрался уже было идти к ней, чтобы успокоить и её, но тут вдруг постучали. Постучали как-то так робко и неуверенно, как будто соседка, вернувшаяся накануне из своего очередного Reise* и, не найдя в доме соль, решилась обратиться к ним за помощью. Не подозревая ничего плохого и подумав только с нескрываемой раздражённостью: "Кого это ещё черти принесли в столь неурочный час?" - пошёл открывать двери. Больше, разве что только кроме "Тёща! Будь она неладна! Дозвонилась-таки", - Сергей уже ничего подумать не успел, так как в следующее мгновение в квартиру ворвалась толпа крутых парней со словами: "Keine Bewegung! Stehen bleiben! Polzei!"* Что это "Polzei" Сергей уже догадался и сам. Трое из них, не дав опомниться, тут же повалили его на пол, придавив лицом к холодной и очень, кстати, неподходящей для этого, жёсткой кафельной плитке, скрутили руки назад и быстро отточенными движениями застегнули на них наручники. Остальные рассыпались по всему помещению в поисках возможных сообщников. Услышав столь необычный шум, наконец-то и тёща решилась явиться всей своей тучной и нервно подрагивающей персоной на свет божий и убедившись, что это действительно полиция, завелась с пол-оборота, начав торопливо, с такой неподдельной, драматической дрожью в голосе, рассказывать, как она, поначалу спокойно сидя на диване и ничего не подозревая, вдруг услышала выстрелы... А вот здесь уже сама тёща сделала непоправимую промашку, потому что на тут же заданный молоденьким, но перспективным комиссаром полиции вопрос "Где оружие?", Сергей как-то флегматично, кивнув в сторону комнаты своей главной обвинительницы, ставшей с этой минуты, как он сгоряча про себя решил, врагом номер один, только и вымолвил: "Там". Можно себе только представить, на что стала похожа эта единственная в их доме ухоженная, вылизанная до какого-то неестественного блеска и с такой беззаветной любовью прибранная комната через пять минут. Ошарашенная низостью зятя, тёща с присущей только ей пылким, можно даже сказать, с театральным красноречием стала живо, очень убедительно жестикулируя руками, описывать дальнейшие события. Как она, услышав крики и стоны дочери, вбежала на кухню и увидев её окровавленную, лежащую на полу, ни на секунду не задумываясь, кинулась к зятю, вырвала у него нож и бутылку и тут же позвонила куда надо, одновременно бесстрашно прикрывая дочку своим телом. После этих слов Сергея, ещё как-то пытавшегося объяснить ситуацию, уже никто не слушал, а его жену, которая тоже могла бы что-то рассказать, прибывшая вместе с полицией бригада скорой помощи, сделав ей, на всякий случай, успокаивающий укольчик и перевязав исцарапанное плечо и припухшую ногу, увезла в Krankenhaus* для дальнейшего обследования, в надежде обнаружить ещё какие-нибудь скрытые травмы. Довольный комиссар, радостно потирая руки в предвкушении будущих благодарностей от начальства, премий и повышений в должности после столь серьёзного и так кстати свалившегося на него дела, но стараясь сохранять официальный, соответствующий моменту вид, лишь один раз задал несколько вопросов и не дожидаясь ответа на них, словно боясь спугнуть птицу-удачу, тут же непроницаемым и нетерпящим возражений голосом процедил: "Ну-ну, голубчик. Вы можете, конечно, не отвечать на вопросы, но там... - тут он неопределённо кивнул куда-то вдаль - там у меня раскалывались и не такие!" С этими словами он, насмотревшись, наверное, в детстве криминальных фильмов и думающий, что именно так и должен вести себя настоящий сыщик в подобных ситуациях, раздавил в руке грецкий орех, который он всё это время перекатывал в своей ладошке, ссыпал скорлупу перед ногами Сергея и коротко распорядился: "В машину его."
А дальше... А что, собственно, дальше? Ничего интересного. Сплошная рутина, так сказать. Бесконечные, по несколько раз задаваемые одни и те же вопросы в холодной, с голыми стенами комнате, при ярком свете настольной лампы, направленным прямо в глаза обвиняемому. Угрозы, запугивания и обещание на всю оставшуюся жизнь упечь беднягу в тюрьму "плохого" следователя и увещевания, и просьбы помочь им - "хорошего". Потом камера для особо, как почему-то думал Сергей, опасных преступников и мысли, мысли, мысли. Что только он не передумал за это, по сути дела, короткое время. Конечно, в первую очередь он злился на тёщу и её зловредный язык, но постепенно перешёл на себя, ругая свою безалаберность. Ну ведь и правда, не мог он что ли сначала узнать у сведущих людей, как правильно обходиться с этими каштанами? Всё это из-за его самоуверенности. И тёща тут совершенно ни при чём. Просто в ней этот самый материнский инстинкт проснулся что ли. Хотя с другой стороны Сергею-то от этого не легче. И что теперь только с ним будет? А с Наташкой? А как Егорка без отца-то? С этими грустными думками он и уснул, вернее забылся в тревожном сне, часто вздрагивая и переживая вновь и вновь всё случившееся, пытаясь что-то кому-то ещё доказать, впадая в отчаяние и даже устраивая во сне побег. Просыпался в холодном поту, не понимая где он и что с ним, но вспомнив всё, старался себя успокоить и с зыбкой надеждой засыпал вновь.
И всё же на следующий день под вечер, хоть и с большим сожалением, его выпустили. Оказывается, Наташке, вернувшейся целёхонькой и вполне здоровой, не считая царапин, из больницы, удалось-таки переубедить маму и заставить её изменить своё мнение, сумев доказать, что всё было совсем не так, как она подумала. Да тёща и сама уже стала сомневаться в своей правоте и со свойственной ей энергией, так же как она смогла упечь зятя за решётку, кинулась на следующее же утро его спасать. И хоть на участке и отнеслись с подозрением к столь скороспешно изменённым показаниям на прямо противоположные и даже пытались её урезонить, угрожая при этом страшными статьями уголовного кодекса за лжесвидетельство, всё же она несмотря ни на что настаивала на своём, призывая в свидетели не кого-нибудь, а самого Бога и восклицая при этом: "Пусть лучше я сяду, но моего любимого зятя отпустите. Он ни в чём не виноват, это я сослепу ничего не поняла. Судите меня, дуру. Верните невинного человека его семье!" Понятно, что после такого мощного словесного напора ни одна криминальная полиция не смогла бы устоять.
И вот, выйдя на свободу и радуясь, конечно, этому неимоверно, Сергей всё-таки поначалу ещё какое-то время дулся на свою "спасительницу", но постепенно успокоился. Душа после всех этих встрясок вновь вернулась в своё обычное прозябающе-благодушное состояние. Но каштаны, так ни разу и не попробовав, он возненавидел на всю оставшуюся жизнь, да и желание посетить когда-нибудь город своей мечты Одессу как-то незаметно в нём улетучилось и уже не будоражило его воображение при виде красивых и заманивающих буклетов и рекламных роликов по телеку. Тем более что и каштаны в Одессе, как он узнал позже, растут совершенно несъедобные.


Reise (нем) – поездка, путешествие

Keine Bewegung! Stehen bleiben! Polizei! (нем) – Не двигаться! Стоять! Полиция!

Krankenhaus (нем) - больница