облаяны

За своеобразием сумятицы сна
Тянулись щупальца резвых мыслей.
Треск ночи, угасанье костра,
И пустота, зависшая в виселице.

Половицы скрипели предательски,
Луна озаряла сени летом 60-ой параллели.
Хозяева прятали детей и отголоски,
Полоски тканей, и те, не пестрели.

Роли были разобраны с примесью брани.
Врали, завидовали, жгли – в общем, не жили.
Банальность обрисовалась гранями,
Сами себе во вред сослужили.

Жмутся друг другу, страх не уходит,
Растут недовольство и злоба…
Вояки локаторами водят
В хороводе ночи, снимается проба.

Сапогастый   конвой уводит…
Вой матерей душит окраины.
Земля моя, святые угодья,
Снова речью иной облаяны.

Там и наши слова мелькают.
Не слова даже, а визг предателей.
Нас синь тайги укрывает,
От ****ск*й сущности и её обладателей.

Не залатать им чести своей.
Не воспитать, в мире, сынов.
Изобилие разных кровей,
Подмоют нации остов.

Оставь и остынь.
Лес их не пустит в степи.
Мы не дадим им живительную тень.
Они, как повелось, сгинут на рассвете.

Сгниют плети.
В узел завяжутся дула.
Будут спать спокойно дети,
Не боятся крика караула.

Свист сирен не растормошит страх,
Который питается боязнью бойни.
Не станет гильотин и плах,
Но… в памяти останутся войны.