Жизнь дразнит возведя нас на вершину...

                Так жизнь, возведя человека на вершину
                благополучия, продолжает и там дразнить
                и мучить его. Впереди всегда остается
                что-то недосягаемое, вечный соблазн
                и вечная неудовлетворенность.
                Теодор Драйзер


Порой стремление порывисто мгновеньем,
желанье, что раскрылось, может нет.
В ширь по реторте мук, претерпленных
                сполна иль так,
глазами жизнь во мне лишь пробуждалась.
Какой мучительный бы вид не приняла она,
мне все равно стремиться к свету
                и простору,
а может негою порой обольщена.
В тебе, во мне, в звезде, а может и в
цветке душа одна.
Лишь лазуритом с блеском волшебства,
    накинет обруч и в сполохе,
        и в ту тоску и в суматохе,
        природы бесконечность поднеся,
предаст урчание его.
Зверюга мечется в лесу, и прытью в нору,
  то нрав звериный - не унять,
      и тот ведь чует Бога - не понять...
Что ложит вязь, присуще взору,
          под стоны - голос жизни вечной.
Подистощился в силах,
                не святой...
Неукротимость прет и лезет,
        и мала птаха, что летела стороной.
Что сердце хищника и сердце кое,
                с душою птицы, аль с моей.
Пленят, маня своею чистотою,
        порывом ввысь ведет, ведет,
                тропинкою крутой.
И с верху ниц, чтоб в океан,
         над ней взметнет волною бурной...
Что в небо поднялась стеною пенной...
Иль в неподвижный, чуть смягченный сон.
Всеобщий побудитель, враг застоя,
      не влез куда б ты самовластно
                иль с мольбою,
      ты не безмолствуешь в покое,
                покой промчится стороной.


Пусть вечна жизнь, и в ней - очаг,
    потерян в широте астральной,
        иль может быть в бездонности пустой.
То блеском он, то тлеет пеплом в тон.
Как семя - жизнь, в покое колоссальном,
             растет росток, и в толще бытия.
И даже вихри закружат клубками,
            расти, корми, моя земля пахучая.
И под потоком в тысяч глаз, пусть лики тают,
   с восходом по спирали созиданья,
        вселенский дух, в спокойные края,
              уводишь ты меня, маня, зовя...
По форме жизни, руны мирозданья,
   по тайному писанью света и теней,
      слагайте, пойте песнь существованья,
             под фортепьяно звездных миражей.
Наполнишь чашу ты безбрежностью своей,
          и в войнах чередуя мир бесстрастно.
Душа, что зверь завой...
И вой... И вой...
По всем морям, долинам, горам, в ширь степей.
А ты налей бокал вина и пей...
Из тигеля возможностей не ясной,
         в многообразие и сущее прибыть,
                и плыть, и плыть...
Пусть разум будет ясным,
   цветок по жизни раскрывает лепесток,
               пусть бреги в пепел поседеют.
Орел спешит к далеким сводам взмыть,
            а жизнь моя опять сидит на мели.
Душа под жар завыла - просит льда,
    за прожитое все переживая,
      и в посвист ветра, и в потоке мча,
            в напевы жизни узелки вплетая...