Четвёртый день лечу с материка. Чукотка

ЧЕТВЁРТЫЙ ДЕНЬ ЛЕЧУ С МАТЕРИКА.
          ЧУКОТКА

Туман висит над самой полосой,
Лечь до земли просвет ему мешает.
Но Ил-14 торопится домой,
Ныряет под туман и вновь взлетает.

Попытки кончились, борт с рёвом улетел
Надежда сесть на полосу отпала.
На мысе Шмидта сесть он не сумел,
Паршивая погода помешала.

Четвёртый день лечу с материка,
На всём пути нелётная погода.
Погода нас не радует, пока.
У полосы стоят три вездехода.

Пришёл за нами новенький "Урал",
Почти с шестью ведущими осями.
В закрытый кузов тех людей забрал,
Кто согласился ехать вместе с нами.

Наш "зимник" как стиральная доска,
Всех вытрясет и доведёт до рвоты.
В дороге муторно, зелёная тоска.
Как жаль, что не летают самолёты.

Нам после Шмидта целых три часа,
Придётся ехать по такой дороге.
Скукожимся , охрипнут голоса,
Замёрзнут руки , занемеют ноги.

Сижу в тепле, есть должность у меня,
За мной начальство выслало машину.
За всех в пути здесь отвечаю я
И потому один попал в кабину.

А за кабиной минус 35,
Метёт со свистом зимняя позёмка.
Закрыл глаза немного подремать,
Под музыку, что Стас включил негромко.

Стас на Чукотке аж десятый год,
Его все любят, да и он всех знает
И если в чём нуждается народ,
Всегда он безотказно помогает.

Открыл глаза, стоим, метёт пурга,
Совсем не видно впереди дороги.
Стекло закрыла снежная дуга.
Я вышел, в валенки засунув ноги.

Включил фонарь и тыча впереди
Специально запасённую треногу,
Стал для машины, та что позади,
Показывать желанную дорогу.

Примерно километров через пять,
"Урал" за мной на трассу всё же вышел.
Меня закутали и начали качать,
Но я замёрз и ничего не слышал.

Согрелся чуть и завалился спать,
Пробравшись за водителем в кабину.
Куда мы едем я не мог понять,
Так как упёрся носом Стасу в спину.

Но слава богу, выполнил свой долг,
Провёл машину, не свернув с дороги.
Замёрз порядком, до костей продрог,
И главное, не отморозил ноги.

А.Ушерович