На картошке

(РАССКАЗ)


Егор отключил «Скайп», затем выключил компьютер. Он только что разговаривал с братом. Теперь эти разговоры случались часто, поэтому особенных новостей не было, и мысли его потекли по другому руслу. Разве мог он подумать, что когда- либо, удобно откинувшись на кресле, будет видеть собеседника на экране, и разговаривать с ним? В юности он, конечно, любил читать научно -                фантастическую литературу, где часто упоминалась видеосвязь. Егор верил, что такое возможно, но лет эдак через сто, двести. Егор ещё раз уважительно посмотрел на компьютер, установленный на удобном столе в его спальной комнате. Именно компьютер помог найти друзей - сокурсников спустя тридцать лет после окончания института, когда все, согласно распределениям, разъехались  по просторах необъятной нашей Родины под названием СССР. Связь была утеряна напрочь, и Егор жил лишь воспоминаниями, не чая кого- либо увидеть. Компьютер ворвался в жизнь настолько стремительно, что некоторым, кто не сумел его освоить, пришлось даже  сменить работу. Егор освоил, а через некоторое время заимел и домашний. После этого, в течение какой- то недели, нашёл своих друзей по институту. Это было так нежданно, что щемило сердце, и скупая слеза сбегала по щеке Егора. Он привыкал к «новому» облику сокурсников. Завязалась активная переписка. Здесь Егор приметил одну особенность. Мало кто говорил: «а помнишь на лекции...», но зато от друзей часто звучала фраза: «а помнишь на картошке…». Вот ведь как. А в те, уже далёкие годы, все дружно возмущались, когда перед началом каждого учебного года студентов отправляли на сельхозработы, убирать картофель с полей всей области.
Как же забудешь «трудовые подвиги» на полях страны, если области доводился план: 800 тысяч тонн картофеля в год. Вот так! А в тот год, когда студенческий «десант» высадился в деревне Бобровня, руководство области приняло встречный план: 1 миллион тонн картофеля. – Видно первый секретарь обкома партии на звание «Герой социалистического труда» метит,- судачили в народе.
Чтобы рассеять иллюзии касательно ударного труда, надо сразу сообщить, что вино в местном сельмаге закончилось на второй день по приезду студентов, но сей факт, вопреки ожиданиям, не поссорил городскую молодёжь с местными жителями. Они всё равно, отродясь пили только самогон. Как подытожил колхозный бригадир Петрович: «Наши деды и отцы на самогоне крепчали, неужель я пойду брать эту «червивку», да ни в жисть!»
Именно в дом бригадира Петровича и попал Егор на проживание. Дом Петровича был более просторный и пригодный, поэтому туда попали вне конкурса: куратор группы, преподаватель иностранного языка Михальков Яков Васильевич и трое студентов постарше, те, кто уже отслужил в армии, а также примкнувший к ним по воле случая семнадцатилетний Егор.
В деревню студенты приехали в приличной одежде, а уже на следующий день вышли на работу в одежде «не для праздничного вальса». Оделись - кто во что горазд. На Егоре были застиранные вельветовые брюки, линялая рубаха, небольшие сапоги, и главная «фишка»: фетровая шляпа на голове. Шляпа была много старше Егора, но хорошо сохранилась и выглядела эффектно. Перед началом работы собирались в конторе. Это была небольшая, старая избушка со столом и лавками. Местные крестьяне свою контору почему- то называли «пунктом». Так что ежедневный утренний сбор проходил «на пункте».
Планёрку бригадир Петрович проводил лаконично. Он говорил: «Ну, попёрли!» Правда если к этому времени он успевал выпить стакан самогона, то речь была более развёрнутой,  с пожеланиями успехов в труде, и щипанием студенток за бока. После совещания «на пункте», всей толпой шагали в поле, где уже ждали борозды выпаханного картофеля. И уходили эти борозды за горизонт, туда, где вставало солнце. И хорошо, если оно вставало, а если шёл нудный, осенний дождь - тогда совсем беда. Вереница студентов шагала по полю, каждый по своей борозде. Со стороны казалось, что это этапом движутся каторжники. Картошку собирали в вёдра и ссыпали в одну кучу. По мере продвижения «этапа» за ним вырастали огромные бурты картофеля. Назад уже двигались журавлиным клином, были те, кто вырывался вперёд, но это были не «ударники труда», а те, кто встал на удачную, малоурожайную борозду. В этой катаржной безнадёге выручали  перекуры. Так как всякие, даже низкопробные сигареты с приездом студентов, закончились в продаже навсегда, то выручала лишь махорка. Более того, она была выгодна студентам, не в смысле цены, а потому что позволяла значительно удлинить перекуры. Пока неопытные руки студента сворачивали «козью ножку» время шло. Да и сама «козья ножка» получалась в размер гаванской сигары. Вот и сидели, пыхтели пол- часа, выпуская дым не хуже паровоза. Пижонистый Яков Васильевич успевал за это время выкурить три сверхдефицитных сигареты «Союз – Аполлон».
После окончания работы кое- как отмывали холодной водой руки и лицо. По-настоящему помыться в холодную осеннюю пору возможности не было. После работы заняться было нечем. В доме был телевизор, но он показывал только крупную, белую рябь, звук прорывался иногда. А что делает молодой человек от скуки? Правильно, употребляет алкоголь, и эта проблема «пьющих деревень» жива до сих пор. Так как в сельмаг качественные напитки не завозили ( не было спроса), то куратор группы, Яков Васильевич, который сам недавно закончил институт иностранных языков и был не намного старше студентов, вынужден был «по делам» ездить в райцентр. От туда он привозил изумительно качественную «Пшеничную» водку, не даром она ценилась во всём мире. Водку употребляли перед ужином в маленькой комнатке преподавателя. «Банковал» всегда Сергей Романенко. Бывший десантник, а ныне староста группы, разливал водку с точностью до грамма. Помогала ему в этом не армейская выучка, а природная смекалка: он наливал гранёный стакан ровно до края. Выпив по стакану «втихаря»,  чтобы не переводить ценный напиток на хозяина дома Петровича, все шли ужинать. Ужин разнообразием не отличался: тушёная с мясом картошка и, выделенные хозяйкой солёные огурцы или квашеная капуста, иногда - солёные грузди. Впрочем обед от ужина отличался присутствием тарелки щей, а завтрак от обеда - отсутствием щей, но присутствием стакана молока. После ужина, под настроение, Саша Бачурин играл на гитаре и очень проникновенно пел: - Там где клён шумит над речной волной…-  Выходили покурить на крыльцо, а затем укладывались на кровати отдохнуть. Здесь Егор наслушался много армейских баек, в основном от Сергея Романенко. Вечером, на закате, выходили на улицу погулять. В лучах закатного солнца в поле чернели высокие горы картофеля, это не могло не навести на мысль об оказании помощи области в выполнении плана сдачи картофеля государству. Это было сделать не сложно, так как продавщица, она же заведующая сельмагом, принимала  картофель от частных хозяйств, и тоже обязана была выполнить доведённый ей план сдачи. Конечно другие группы студентов, расселённые по шесть человек в крестьянские избы, прихватывали сетку - другую картофеля с поля, но у ребят уже прошедших армейскую выучку строительства дач генералам, и планы были генеральские.
Одним словом, в ближайший выходной Егорку отправили за лошадью Марусей, которая паслась в лугах за домом. В будние дни на ней разъезжал бригадир Петрович. Маруся отвозила его утром «на пункт», а вечером доставляла домой, лежащего в горизонтальном положении на повозке. Сегодня лошадь отдыхала, щипала травку на лугу. Егор взял уздечку и отправился вокруг овального оврага. Одев уздечку Маруське, Егор огляделся. Вокруг оврага он топал довольно долго, а через овраг с пологими краями: всего ничего. На дне оврага росла изумрудная травка. Почему бы не пойти? Егорка повёл лошадь под уздечку. Когда спустились на дно оврага, Маруська провалилась всеми четырьмя ногами по самый живот. Земля под ногами Егора заходила волнами, но он, со своим «цыплячим» весом, не провалился. Лошадь испугано ржала, и у Егорки в какой- то момент появилась паническая мысль: бросить животное и бежать звать помощь, но внутренняя совесть не позволила этого сделать. Егор лёг на землю, чтобы увеличить площадь опоры, и тянул за уздечку. Только в этом случае Маруська передвигалась, тяжело вытаскивая ноги, а Егор отползал дальше. Наконец ноги лошади стали проваливаться всё меньше, и они вышли на сушу. На пригорке Егор сел на траву, обхватив голову руками. Маруська всё- всё понимала и стояла рядом. Трясло обоих. Маруська успокоилась первой, и нежно погладила Егорку по макушке своими тёплыми, мягкими губами, мол:- Пойдём уже потихоньку.- Умная лошадь опустилась на передние ноги. Егор влез на неё, и они не спеша двинулись к дому. Здесь уже была приготовлена куча сеток под картошку. Юрик Пугачёв покрикивая, - Стоять, шальная!- ловко запряг Маруську в повозку, и вся компания поехала в поле. Сетки наполнили быстро, воз был полон. Отвозить урожай в сельмаг опять пришлось Егору. Продавщица быстро приняла картошку, и выставила два ящика вина, согласно предварительной договорённости. Всем было хорошо: и студентам, и заведующей магазином, и начальству, отвечающему за сбор картофеля с подворий. Охала только жена Петровича, на которую эти сдачи записывались. Она же свою картошку не выращивала, Петрович обеспечивал колхозной. Успокоилась только тогда, когда её отметили в районной прессе как активную сдатчицу, и обещали вручить ценный подарок.
Не откладывая в «долгий ящик», студенты принялись употреблять вино, благо выходной. Егор вначале не отставал от более взрослых друзей, но в какой- то момент почувствовал, что ориентация теряется, мозг не воспринимает окружающее. Егор попробовал встать, но упал на четыре точки. В таком положении он и начал двигаться к входной двери. Самое интересное, что в этот момент дверь в сени открылась: это Петрович в такой же позиции возвращался домой. Две жертвы неумеренного употребления алкоголя столкнулись в дверях лбами, но диалога не получилось. Присутствующие просто развели их в соответствии с правилами дорожного движения. Егор на крыльце, цепляясь за перила, всё- таки сумел встать на две ноги. Рядом маячил сарай набитый сеном. Туда он добрался, и рухнул замертво. На следующее утро Егор довольно быстро пришёл в себя. Молодость давала о себе знать. Петровича отпоили вином, и он тоже заулыбался. Егор же на вино смотреть не мог. Допивали уже без него.
Картофель конечно же долго в поле не залёживался. Вывозили его водители из райцентра. Машину взвешивали на платформенных весах. Загружали картошку навалом и ещё раз взвешивали. Вес «второго хлеба» записывали в накладную, и вперёд! Отправляли картошку и для многочисленных  воинских частей. В этом случае её приходилось затаривать в сетки и увозить на железнодорожную станцию, где солдаты грузили сетки в вагоны. В такой поездке водителя сопровождал студент, в обязанности которого входило проследить за отгрузкой и оформить накладную. Прокатиться в райцентр желали все, поэтому была установлена очерёдность. Подошла и Егоркина очередь. Машина пропылив по полям, выехала на асфальт. Егор сидел и любовался пейзажами за стеклом. В кармане лежала накладная на 139 сеток картофеля. Тут водитель и предложил:
- Давай я заеду домой, выгружу 20 сеток, а тебя за это накормлю в кафешке, ещё и денег дам. - Егорка растерялся: - А как же накладная, недостача будет.-
- Не боись, студент, всё продумано,- улыбнулся водила. Он выгрузил у себя 20 сеток и лихо дал по газам, но поехал не на железнодорожную станцию, а в сторону спиртзавода. На спиртзаводе он подъехал к весам и окликнул женщину:
- Васильевна, принимай товар. На станции не взяли, не кондиция.-
Васильевне было всё равно, и водитель на пару со студентом принялись развязывать сетки и высыпать картофель на весы. Это была трудоёмкая работа,
и у Егора закралась мысль: - Сколько же заплатит?- Следующая мысль была грустно - смешной: -Теперь понятно от чего русская водка так ценится в мире: спирт то из отборного картофеля делается. -
Васильевна, с безразличным видом вписала в накладную вес урожая, расписалась и поставила штамп спиртзавода. В этом весь  фокус и заключался:  на станции принимали груз по количеству сеток, а на спиртзаводе - по весу.  И дело сделано, и отчётность не нарушена!
На обратном пути водитель « от пуза» накормил Егора в кафе, и дал неплохую сумму денег, за которые можно было купить три бутылки водки или восемь раз отобедать в кафе: это кому что милее. Получается, что водители в ходе уборки и себя обеспечивали картошкой, и деньги хорошие имели от продажи её на рынке. Изобретательность в вопросе воровства всегда была неотъемлемой русской -народной чертой характера.
После двух недель пребывания в колхозе загрязнённость тела достигла критической точки. Если провести ладонью по телу, грязь собиралась в катышки.
К счастью, в это же время Петрович вспомнил, что не мылся с весны. Он открыл маленькое строение, называемое баней. Внутри стены были чёрные от копоти, полов не было, зато стояла печка без трубы. Наверху печки были наложены гранитные, колотые камни. Петрович раскочегарил печь. Дым выходил через открытую дверь. Студенты догадались, что так выглядит баня, которая топится  «по- чёрному». Вода, установленная в вёдрах, разогрелась, камни накалились, печь прогорела, и, когда вышел дым, студенты «нырнули» внутрь и закрыли дверь. Мыться и париться старались быстро, так как едкий дым щипал ноздри, угореть можно было запросто. Зато как же хорошо было после бани. Все пришли к одному выводу: - Не ценит человек блага цивилизации, пока не попадёт в критическую ситуацию.-
Половина срока пребывания в колхозе прошло, осталось ещё две недели, а это уже обратный отчёт. К тому же среди недели день рождения «Бугра», такую кличку к этому времени и на всю жизнь приобрёл Сергей Романенко. План мероприятий был разработан заблаговременно, и полностью исполнен. В этот день студенты сняли со стены ружьё Петровича и двинулись в сторону леса, где гуляли стада тучных гусей. Изжарить одного гуся в честь такого праздника никто не посчитал зазорным. Бегать за птицей было неприлично, поэтому гуся свалили одним выстрелом, и продолжили поход в сторону леса, так как жарить ворованного гуся в печи хозяйки было сверхнеприлично. Поляну выбрали, окружённою высокими деревьями. Развели мощный костёр, и жарили гуся на приготовленном вертеле. В это время раскладывали и другие закуски. На этот раз пили «Экстру», а в подарок был подготовлен красочный, подписанный всеми, сертификат о присвоении звания «Бугор» Сергею Романенко. Уже было почти темно, когда Сергею захотелось пострелять на меткость. Он поспорил с Егором, что попадёт в его шляпу с пятидесяти метров. Не хотелось отказывать имениннику, к тому же Егор был уверен, что Сергей промахнётся. Шагами отмерили расстояние, шляпу повесили на палку. Было уже так темно, что «Бугор» стрелял практически наугад, однако вернулся, неся шляпу на «пятерне». Все пять пальцев торчали в зияющие дыры. Так закончила свою жизнь фетровая шляпа Егоркиного дяди,франтоватого дяди Коли, который в этой шляпе разбил не одно женское сердце, так как был большой любитель женского пола.
В последнюю неделю «колхозной жизни» температура воздуха упала почти до нуля. Моросили нудные, холодные дожди. Простое пребывание в натопленной избе теперь казалось верхом блаженства. Однако с наступлением утра, студенты понуро шли в поле, и, копаясь в грязи, собирали картошку. Меньше стало шуток, не слышно было анекдотов. Лишь Петя Волков вдруг затянул переиначенную песню: - Врагу не сдаётся наш гордый студент,- и вся его шестёрка ребят подхватила, - пощады ни кто не желает!- Что удивительно, именно эта шестёрка молодых людей, поселившаяся у добродушной вдовой женщины, чувствовала себя наиболее бодро. Щёки Петра румянились, его заразительный смех был слышен издалека. Причины бодрого настроения выяснились позже. Как оказалось, пайки картофеля, молока и мяса, выдаваемые колхозом на пропитание студентов, они ходили получать всей шестёркой, так как ещё при первом получении мяса в неосвещённом амбаре, заметили, что по тёмным углам лежит ещё много разнообразного мяса, так полезного молодому организму. Так вот, в последующем четверо самых говорливых выстраивались стеной возле кладовщика, взвешивающего свинину при свете керосиновой лампы. Они закрывали ему всякий обзор, и, затягивая время, живо интересовались: - А правильно ли настроены весы? А что же Вам не подвели электрическое освещение? А какова калорийность того или иного мяса? –
Кладовщику льстило внимание образованной молодёжи, и он отвечал обстоятельно, стараясь не ударить « в грязь лицом». В это время двое самых шустрых выносили мясо из тёмных углов амбара. В результате вдовая хозяйка получила для приготовления питания сообразительным студентам три вида мяса в немыслимом количестве: свинину, говядину и баранину. Она весьма удивилась, задавала ненужные вопросы, и ребята поняли, что «прокололись». В дальнейшем они отдавали хозяйке только свинину, а излишки мяса, сложив в рюкзачок, относили на ближайшую железнодорожную станцию для реализации. На вырученные деньги смекалистые ребята закупали чего хотелось. Кроме того оказалось, что к вдове похаживает председатель колхоза. Умные студенты и здесь увидели свою выгоду. За обещание молчать они выторговали у председателя возможность мыться в его шикарной бане. Что же Пете не веселиться? Здесь любой бы веселился.
Наконец в один из хмурых дней разрешили собираться домой. Егорка впопыхах и на радостях, забыл у Петровича свой пиджак добротного сукна. Ребята подшучивали: - Егор, знаешь где твой пиджак? В нём сейчас пьяный Петрович  «на пункте» спит.
Ближе к зиме пресса сообщила, что область сдала более миллиона тонн картофеля. Правда ли это, или только «по бумагам»? Опираясь на приобретённый опыт – скорее второе, но это уже никого не интересовало. Приближалась не менее горячая пора – зимняя сессия.