Гончар

 Красной глины беру прекрасный ломоть
 и давить начинаю его, и ломать,
 плоть его мять, и месить, и молоть...
 И когда остановится гончарный круг,
 на красной чашке качнется вдруг
 желтый бык — отпечаток с моей руки,
 серый аист, пьющий из белой реки,
 черный нищий, поющий последний стих,
 две красотки зеленых, пять рыб голубых...

 Царь, а царь, это рыбы раба твоего,
 бык раба твоего... Больше нет у него ничего.
 Черный нищий, поющий во имя его,
 от обид обалдевшего раба твоего.
 Царь, а царь, хочешь, будем вдвоем рисковать:
 ты башкой рисковать, я тебя рисовать?
 Вместе будем с тобою озоровать:
 Бога — побоку, бабу — под бок, на кровать?!

 Царь, а царь, когда ты устанешь из золота есть,
 вели себе чашек моих принесть,
 где желтый бык — отпечаток с моей руки,
 серый аист, пьющий из белой реки,
 черный нищий, поющий последний стих,
 две красотки зеленых, пять рыб голубых...