Виолончельная волчица

Люблю Егорову Наташку –
Она мила, сильна, смела,
Как пахарь, шпаря на распашку,
Цветаевой святой слыла.
Никто не подставлял ей ножку –
Цвела, вела свою ладью.
И я завидовал немножко
Её инакомыслию.
Горела, грела и играла,
Живя поэзией живой –
Хорей от ямба отличала,
Как и любой размер другой.
В поэзию внедряла драму –
Бальмонта не перелгала,
И, уплетая Мандельштама,
Цветаеву свою жрала!
По примитиву не крутила
И не катила в примитив,
Ахматову подзахватив,
По-северянински шутила.
И ночи значились иначе,
И очи – очень не слепа.
Так Пастернак перелопачен
И Маяковский – до «Клопа».

И платье красное надела –
Одежда же любая шла,
И, дессиденствуя идейно,
На деле белая была.
Стихи пила, плела, лепила,
По лезвию ползла всё злей…
Любовь до боли полюбила
За звон поэзии моей.
Простреливая спектры ветра
От точки и до запятой,
Жила серебреностью века,
Не залетая в золотой!
Палитры трепетно горели,
В лицо летели, били в цель –
Пронзительного зноя стрелы
На заметеленную трель…

Не тлел и я на факультете,
Стараясь с Петею помочь,
Стоя стеной на стенгазете,
Что рисовала ты всю ночь!
Не ошибалась ты ни разу
И Пётр, а я бывал не прав,
Но били не меня – тебя за
«ПрепоДДавательский состав!»
Сан твой редакторский унижен –
Описку допустили тут:
Преподаватели – они же
Не поддают – преподают!
Зачем себя ты подставляла,
Не извиваясь, как змея?!
И на меня не настучала –
Ведь слаб в правописанье я!
Тут мне бы надо бить по роже,
Пустопорожне не звеня.
Кураторам досталось тоже.
Из-за кого? – Из-за меня!
Нельзя стенновку делать наспех,
Да – никогда, всегда, везде…
Весь институт подняли на смех
Всего лишь лишней буквой Дэ.
Наталья, как ты проглазела,
Творя стенные чудеса?
Газета с месяц бы висела,
А так, да – целых два часа!
Вот и пришла за то расплата –
Таланту не синоним – блат.
Ведь ты ни в чем не виновата,
Там я, болван, был виноват!
    
Как ты поэзии моторы
Нам с полувтыка завела!
Нет, не волчонком, а матерой
Ты уж волчицею была!
Ты так мечтала по просторам –
Нервозный воздух надоел.
И пролетала метеором
По коридорам Кордильер.
Ты оскорбиженных любила,
Я не униженных бранил,
Ты небесам не изменила,
Себя я сам не замутил.

О, инцидентные студенты,
Мы ушло шли на инцидент,
Внедряя разные моменты
В сентиментальный монумент!
Как на качелях время мчится
В небытие из бытия…
Виолончельная волчица –
Егорова Наталия!
Март, 2000 г.