Одна шестая

 Родине

Как будто сожжена костром кленовым,  Пустив по венам ртуть в озябшем теле.
Чья это жизнь под лиственным покровом,
Теперь в опавшем золоте истлела?

Ветвей твоих чернеющих изломы
Обнажены... И вот, ломает ветер,
Перо хромой взъерошенной вороны,
И тень мою, и стан, и эти ветви.

Твоих дворов обжитое пространство -
Хранит унылых дворников томление.
Они метут с упрямым постоянством,
Они метут, не ведая сомнений.

Серьёзных лиц тупая отрешенность,
Сонливость и пустых сердец прохлада,
Листвы твоей не переносит вольность,
Она для них всегда-исчадие ада.

Я снова детской памятью осталась
У черных дыр твоих дверных проёмов.
В них вижу голь ущербную вокзалов
И помню вонь центральных гастрономов.

По тихой синьке съехавший сородич,
Сухой щетиной трется на досуге,
Об эту нафталиновую горечь,
Своей бухой гипюровой подруги.

А я стою одна с пытливой миной,
С простым самосознанием убогим.
На мир, сквозь промтоварные витрины,
Гляжу немым окоменевшим снобом.

Под серый дождь,взрывающий все лужи
Под эту смерть листвы,что под ногами,
Хочу забыть одну шестую суши,
Боюсь забыть - сроднившуюся с нами...