Абхазия, осень

Спускается с гор опостылевший дождь,
Такой неуместный в приморском эдеме,
Где, кажется, бросишь засохшее семя,
Былинку увядшую в землю воткнешь, -
И вырастет сад, и возвысится лес,
И выгнет лоза плодоносную спину,
И солнце, взойдя золотым мандарином,
Уже никогда не покинет небес.

Но тут запустение, влажная мгла
В глазницах давно обезлюдевших окон.
Покончив с раздорами, жизнь прилегла
На берег, свернувшись в неряшливый кокон,
Да так и лежит в полусне двадцать лет,
Кормясь только летом курортною манной,
И ветер, круша золотарника цвет,
Шныряет в полях, как в дырявых карманах.
Бредут по шоссе вереницы коров,
Бесстрастно глядят на пейзажи разрухи.
На рынке, над горками местных даров
С утра поджидают купцов молодухи…

А больше здесь нечего делать. Зима
Уже подбирается к горному кряжу,
И даже собаки на вымершем пляже,
Томясь от безделия, сходят с ума.
И все разговоры о том, что  война –
Исток и причина такого упадка,
Но спится в эдеме до одури сладко,
И так тяжело отрекаться от сна.
                2013 г.