Для повзрослевшей Венди

Он романтик, и этим все сказано.
Он пират и немного поэт.
Вы теперь прочным олбрайтом связаны.
Он откроет тебе новый свет.
Его имя овеяно мифами,
Но правдив ли хотя бы один?
Судно скроется там, между рифами.
С ним исчезнет и твой паладин.
Через месяц вернется с трофеями.
Для него ты – надежный причал.
Сыт по горло уже Лорелеями.
А такой как ты, он не встречал.
Он сражался за то, во что верилось,
И в сражениях много терял.
Ему сотни людей в жизни встретилось:
Почти каждый его предавал.
Как-то случай в борьбе за спасение
Часть руки… нет, души отобрал.
Это хуже кораблекрушения –
Так увидел он дружбы оскал.
Сотворив свое имя из ярости,
Он пытался стать просто плохим.
Избавлял свое сердце от жалости,
Но остался все так же раним.
Создавал он себя из смятения,
Поплотней натянув такелаж.
А пока он метался в сомнениях,
Отрицательным стал персонаж.
Им обмануты Сцилла с Харибдою,
Все сирены мечтают о нем.
И в сраженьях с ватагой небритою
Он водой закален, не огнем.

И сквозь все это черное-белое
Он – создание полутонов.
Объясненье, конечно, нелепое,
Но он к проигрышу был не готов.
И когда посмотрел он в невинные,
Озаренные светом глаза,
Он нашел в себе нечто красивое.
К черту весла. Поднять паруса!
Можно алые, можно зеленые –
Лишь бы Роджер на них весел был.
Пусть немного войной обожжённые,
Но в них юноши дерзкого пыл,
Что давно уже, будучи юнгою,
Позволяя себе помечтать,
Называл свою шхуну подругою,
Капитаном надеялся стать.
Лишь соленое ветра дыхание
Позволяет ему быть собой.
Он Гольфстриму давал обещание
И сдержал: он не трус, он - герой.
А мальчишка, взрослеть не желающий,
Не противник, как, впрочем, не друг,
Насмехался над ним вызывающе.
Называл его «капитан Крюк».

Венди, ты повзрослела стремительно,
Ты забыла о феях и снах.
Просто он был такой… удивительный –
Черный всадник на грешных  волнах.
Знаешь, как оказался он именно
В этой детством согретой стране?
Он искал здесь чего-то наивного.
И все это увидел в тебе.