Рассказ полярного лётчика

Я  вас приветствую,  ребята!
Добро  пожаловать  в  Полярку.
Вы – пополнение  отряда –
Героев  и  пилотов  ярких,
Не одиночек,  их – плеяда,
И все  они,  как  вал  девятый,
По  северам,  к  мечте  взывая,
Прошлись от  края  и  до  края.
Ведь  лётный  труд  всегда  опасен,
А  здесь  опасней  во  сто  крат.
Тут  ум  и навык  крепче  клятв,
Мотор  надёжный,  ох,  как  важен.
Но  человек  важнее  всё  ж,
Чтоб как  цемент,  стальной  крепёж.

Свои  традиции,  заботы,
И  жизнь  в  жестоком  климате,
Особая  в  мороз  работа.
Перчаток  коль  не  снимите,
Шурупя  ль,  гайки  ли  крутя,
Мотор  с  презрением  тебя
Отвергнет  в  самый  нужный  час
И  не  исполнит  твой   приказ.
А  сколь  нюансов,  ситуаций
Казалось,  в  штатном  эпизоде.
И  не  расслабиться.  В  работе
Полярнику  не  до  оваций.
Но  чем  опасней  и  сложнее,
Тем  больше  это  душу  греет.

И  холод,  как  Дамоклов  меч,
Всё  время  требует  вниманья.
Везде  он  рядом.  И  он – смерть,
Здесь  стужа – гвоздь  существованья.
Полярник  ценит  очень  крышу,
Одеждой  тёплой  не  обижен
И  потому,  так  повелось,
Беречь,  как  жизнь  привык  тепло.
Ну,  а  случись  беда  какая,
На  первом  месте  обеспечь
Сугрев  любой:  там, крышу, печь,
Мороз  не  взял  чтоб,  вьюга  злая.
Сумеешь  тело  чем  согреть,
Тогда  и  жить  тебе  сто  лет.

Случилось  то  в  разгар  полётов,
Эксперимент  вели  такой:
Сейсморазведка  вод  холодных,
Возможность связи  под  водой.
И,  как всегда,  подбор  площадок,
Вернее – «льдинок»  для  посадок.
И  много  всяких  разных тем,
Летать -  на  весь  полярный  день.
Уж  зуд  работный  будоражит,
Не  терпится  скорей  начать,
Не  подвести  б,  не  подкачать.
И  Ледовитый – наша  пажить.
А  вот  конкретная  задача,
Пора  присесть  уж  на удачу.

В  известной  точке  океана
Посадку  совершить  на  лёд,
Но  так,  не  поиметь  чтоб  срама:
По  месту  строго,  точно  в  срок.
Под  воду  на  тросу  лебёдки
Опустят  гидрофон.  Сноровку
Теперь  проявит  сам прибор,
Полёту  ставя  приговор.
А там,  за  тыщу  километров
Другой такой  же  экипаж
Сидит  на  льду  и  в  нужный  час
Взорвёт  заряд эксперимента.
Один  взорвёт,  другой  замерит.
Ошибка  может  труд  похерить.

Ледовый  лагерь  копошится
Без  перерыва  круглый  день.
Один  взлетел,  другой  садится.
Лишь  безопасность  здесь  предел
Трудам  и  отдыху.  Шеф-повар,
Блюдя  завет,  что  харч  основа,
Наладил  поварни  процесс,
Любой  чтоб  смог  всегда  поесть,
Послушать  музыку  иль  байку,
Иль  фильм  крутнуть,  коль  время  терпит.
В  столовке  раздобреет  вредный,
«Валять  всем  станет  строгий  Ваньку».
Прервёт  лишь  в  миг  любой  рассказ,
В  полёт  зовя,  «прямая  связь».

Взлетел  в  свою  давно  уж  точку
Другой  партнёр  эксперимента,
ЭРПэ  торопит  нас, дотошный,
Не  пропустить  чтоб  «Ч»-момента.
Давно  мотор   механик  греет,
Дошёл  в  заботах  до  супрева.
«Рукав»  от  печки  и  в  кабине,
Там  копошатся  «херувимы» –
Спецы-механики,  готовя
Ли-2-кормильца  для  трудов.
И  груз  гидрологов  готов.
«Науке»  опыт  сей  не  внове.
Пора  на  старт.  «Все  по  местам!»
Уж  руки  чешутся:  к  трудам.

Обычно  тихий  и  безлюдный,
Весь  в  вековечной мерзлоте,
Сейчас встревожен  Ледовитый
И перебранкой  в УКаВэ,
Моторов  песней  переливной,
Морзянкой звучной и  призывной,
Следами  лыж  Ли-2  на льдинах,
Борщовым  духом,  духом  блинным.
Бредёт медведь  к  торосам  грудой,
Колбасный  дух  ведёт его
И  ни  мороз,  ни  глыбь  снегов
Не отобьют  стремленья  к  людям.
И  «уши  держишь  на  макушке»
Когда  идёшь  ты  даже  в  нужник.

Сортир,  конечно,  на отшибе –
Но  чтоб  не оскандалиться,
Торосами  прикрыться  лишь  бы
И  посидеть,  расслабиться.
Раз повар  в  неге  сладострастья
В  известной  позе  алкал  счастье
Освобожденья  от  забот
От  вкусных  кухонных  щедрот.
А  мозг  всегда  у  нас  в  дежурстве.
Он  уловил  едва – хрум,  хрум,
Но  мыслей  всё  ж  шурум-бурум
Не  отключил  наш  повар  шустро:
Ну,  хрустнул  под  ногами снег,
Так  пусть  идёт – свой  человек.

Но  шевельнулся  мех ушанки
Дыханьем  тёплым  у  щеки,
Торос рассыпался на «склянки».
Кок  оглянулся – и  затих.
Медведя  туша  белой  массой,
У кока  ужаса  гримаса,
Мгновения,  как  долгий  век.
Очнувшись,  рыкнул  вдруг  медведь,
Попятился  и  прочь  вразвалку,
Оглядываясь  иногда.
Увидел – нет  ему  вреда,
И  вскачь.  Охота  вся  насмарку.
А  кок  ожил.  Сверкнули  пятки,
И  голый  зад  нырнул  в  палатку.

В  воспоминаньях  между  дела
Мелькнёт  пример  иль  эпизод
И  в подсознании  умело
Он  интуицию  сплетёт.
Идут  в  копилку  опыт,  навык,
Свои  или рассказ  бывалых
И  в нужный  час  ты  весь  уверен,
Что  каждый  шаг  твой  точен,  верен,
Тебе  поможет  экипаж.
Привычки  нету – погибать,
Но трудный  час встречай  достойно.
Подчинена  вся  жизнь  законам –
Их  знай,  блюди - и  нет  резонов.

Каким бы  умником  ты  ни  был,
Друзей  всё  ж  опыт  уважай
И  превозмочь  любую  небыль
Сумеешь,  боли  не  страшась.
Всегда  готов  будь  сам  помочь.
Мы  все  командовать  не прочь –
Утихомирь  командный  гонор:
Лишь  колокол  известен  звоном.
И  чем  труднее  ваше  дело,
Нужна  теснее  прочность  уз,
И  тем ответственнее  груз
Забот  о  духе  и  о  теле.
Священ  в  делах  небес  и  службы
Мужской  союз,  мужская  дружба.

Моторов  проба  и  приборов, 
На  малых,  крейсерских  и  взлётных,
Рули  послушны  шефа  воле.
Взлетать  пора.  Наш  график  плотный.
Всё  как   всегда,  проход  над  стартом,
Под  нами  лёд,  здесь  нет    ландшафта,
Пилотам  выдал  штурман  курс,
Механик рад:  в  порядке  груз.
Радист  зовёт  уже  партнёра,
Площадку  должен  тот  искать,
Свою  «наука»  смотрит  снасть,
И  в  предвкушении  манёвра.
Уже  давно  шеф  ищет  льдину,
Взгляд  рыщет  в  поле  обозримом.

Пора,  мы  в  заданном   районе,
И  свой  галсируем  квадрат,
Нет  отдыхающих   в  салоне,
Все  льдины  смотрят,  все  подряд.
Вот  эта,  кажется,  конфетка,
Но  сетка  трещин  уж  заметна.
Нет,  надо  новую  искать.
И  вновь  вираж  на  новый  галс.
Вон  та  толста  по  всем  приметам,
Но  коротка,  нам  не  взлететь,
На  эту  вот  никак  не сесть,
Торосами  весь  центр  изрезан.
Всё  мелочь-льдины.  И  разводья.
Часы  идут.  Вот  наша,  вроде.

Секундомер  включён.  С  проходом.
Размер,  без  слов,  нам  подходящ.
Смущает  цвет.  Тонка.  С  народом
Совет  держу,  здесь  каждый  ас.
Все - «за».  С  пробежкой  только  пробной.
Дымшашку  сбросили.  Удобный
Определён  заход  на  льдину.
Садимся,  чтобы  к  середине
Понять,  надёжна  ли  она.
Пробег  как  надо,  бег  наш  спорый,
Все  у  окон.  Без  разговоров.
Пробег  кончается.  Сполна
Площадка  вес  восприняла.
И  ничего:  пока  цела.

Взлетаем  вновь,  длины   хватает.
Разбег,  отрыв.  И  снова  круг.
Решил:  садимся.  Время  тает.
Партнёр  уж  сел. И  нас  уж  ждут.
Нормально  сели.  Остановка.
Приборы,  люди  со  сноровкой
Лебёдку  ладят  уж  для  спуска.
Всё  быстро,  ловко  и  искусно.
И  вдруг  без  треска  и  без  шума
Просела  лыжа,  вмиг  вода
Всё  залила  вокруг.  Беда!
И  все  мы в лапах  у  Фортуны .
Но  вот  уже  другая  лыжа
Ушла  под  лёд.  Просадка  ниже.

Наш  самолёт  лежит  на  крыльях.
Даю  команду  отойти.
Вовнутрь  нельзя,  нет  связи  с  миром.
Нет  крова,  пищи,  нет  пути.
Хоть  пять  минут  дано  нам  роком?
Их  нет,  не  надо  быть  пророком.
Кричу,  возможно,  то  смекалка:
«Ко  мне!  Все спички,  зажигалки!»
Но  для  костра - одна  одежда.
Снимаю  первый  свитер  свой,
Огонь  взметнулся  вверх  свечой,
Обдав  всех  нас  теплом  надежды.
Не  зря  одежды  жгли  тогда –
Коль  дым  средь  льдов - пиши  беда.

Случайно,  шанс  один  из тысяч,
Был  обнаружен  дым  костра.
Нам  сбросили  немного  пищи,
Одежд. Нет  худа  без  добра.
Ан-2  подсел  и  снял  нас  с  льдины.
Тот  эпизод  мой  не  единый.
Уменье,  опыт  и  отвага -
То  ж,  что  «родиться  вам  в  рубахе».
И,  как  сказал,  важней  всего –
Мужская  дружба,  единенье.
В  основе  если  их – уменье,
Тяжёлых  нет  для  нас  невзгод.
Добро  пожаловать  в  Полярку!
Носите  гордо  её  марку!