Душа рыдала ливнем звёзд,

                * * * *
В небесах на дыбе корчился закат.
Он вопил, взывая о пощаде! Рваных
дымно-огненных рубцов багровый ряд
вспух кровавой, развороченною раной.
Боль, чудовищная боль. Вселенский крик!
Мир обрушился и пал к ногам погостом,
Почернели, стёрлись дали. В тот же миг
в бездну мрака брызнули слезами звёзды...

Потрясённый, лихорадкою горя,
озираюсь. Наважденье! Сон бредовый!
Завтра снова полыхнёт огнём заря,
день сиянием росы предстанет новый,
Россыпь  жемчуга светило соберёт,
ожерелья облаков украсят небо.
Свет и тьма — привычен, прост круговорот,
как глоток воды, ломоть ржаного хлеба.

    Но видения ужасного оскал
жёг, преследовал сознанье поневоле.
Нет, не Судный день расправу учинял —
это сердце у меня рвалось от боли,
то моя душа рыдала ливнем звёзд
над останками, истерзанными в клочья,
сокровенных, неосуществимых, грёз,
поглощаемых воронкой чёрной ночи,
где, забвенья паутиною обвит,
рой теней былого обречённо воет.
Жизнь напрасна.  Мне отныне без любви
одинокому в толпе бродить изгоем.