the last days of summer

я держу в ладонях горсти, остатки, осыпающиеся прахом клятвы -
безудержно проскальзывающиий сквозь пальцы,
обжигающий душу и одновременно холодный,
словно вымокший под проливными дождями августа,
перемешавшего летние дни с осенними ночами,
песок, он же - перемолотый болью камень,
в котором крупицами покоятся тела распятых молчанием
ожиданий.

не думай, - шепчет чей-то едва слышимый голос, а я осыпаюсь
преждевременно пожелтевшей листвой в водоворот тишины,
рубцующей мою душу незаживающими швами.
я устала, - слышится отовсюду, как эхо, отбиваемое от стен шагами
идущих мимо - казалось бы, некогда так близко знакомых, -
теперь они движутся своими тропами и перескакивающими
с абзаца на абзац историями и повестями;

я протягиваю руки -
кончиками пальцев ощущаю только лишь тени уходящих в беспамятство;
моя плоть изрезана кем-то предусмотрительно вынутой из ножен памяти
пустотой слов, ломающих суть обещаний,
ложью выдуманных в спешке - как неудачная попытка выжить -
а теперь так метко колющих слева
воспоминаний.

я не знаю, есть ли в этой комнате страха хотя бы крохотный выход,
но я отчаянно жду звука ветра, открывающего ставни
моих сейчас наглухо заколоченных окон.
это как истина не тронутых нежностью ночей:
в многомиллионном городе можно чувствовать себя
безнадежно одиноко.

мысли трепещущим на ветру знаменем бьются о небо,
обмакнутое в синеву твоих глаз:
в твоем взгляде сейчас запечатлено каждое облако, -
и мне хочется верить, что где-нибудь в глубине космоса
оставлены два места для нас.