И это лес, он будет только для двоих...

Случилось так, что волки выли на луну,
случилось так, что волки мчались в тишине;
а я никак звериным сердцем не пойму,
в каком из дней ты вновь поселишься во мне…
И этот лес, он будет только для двоих,
а длань руки укроет след от наших лап;
охотник спит, а ты его не разбуди,
пусть будет медленным и ровным сонный храп…

Не провоцируй на безумные прыжки,
добыча справа, а левее только Бог;
волчата вдоволь наиграются в снежки,
я им в норе стелю в кровати тёплый мох…
Они не ведают всей боли рваных ран,
они не знают, как на снег струится кровь,
из всех возможных окружающих охран
их сбережёт лишь материнская любовь…

И волки жили, словно дружная семья,
и волки верили в наивную мечту;
их не пугала даже тщетность бытия,
они во всём умели видеть красоту…
И не скулили,  как собаки на луну,
а молча выли, пробегая в тишине;
но я никак звериным сердцем не пойму,
в каком из дней ты вновь поселишься во мне…

Совсем внезапно выстрел сделан был в упор,
и смерть запахла прорастающей травой;
я шёл к тебе, чтоб злым словам наперекор,
к твоим коленям прикоснуться головой…
Зарыться между и забыться сладким сном,
и слушать сердцем колыбельную по мне;
а в ней поётся, как мы трепетно вдвоём
волчат плодили, извиваясь при луне…