Сычи

Подобно слову золотому, которое дороже злата
сычи, для вас, мои собратья, сия ужасная баллада.

Едва луна открылась взорам, как филины вскричали хором.
Осоловелая луна была бела, была полна, плывя над нашим глупым садом.

И филины, усевшись рядом, забормотали про одно,
и ведьмы заорали «Н-но!..», верхом на помело взобравшись, и началось….

А сад был глуп, упрям и прям:
... прямоугольны были клумбы,
прямы столы, квадратны тумбы,
прямы аллеи. По краям,
как древних римлян легионы,
прямолинейные колонны.

Все было точно, безупречно,
равнотупо, равноконечно,
ригористично, риторично,
кругло, квадратно и конично,
геометрично равнолико,
безлично и равновелико;

одни и те же ароматы,
одни и те же тени.
Стандартны были, как солдаты,
и камни и растенья….

Все идентично и статично,
ригористично, риторично,
геометрично и безлично –
ну, ни одной извилины,
а в довершение всего –
дурного шабаша сего –
одни и те же филины...

О, где мой сад видений экзотических,
извилин хаотически панических,
нигилистических и невротических?

О, где мой сад? Не здесь, не тут,
где лишь сычей стандартный гуд
и одноморфные аллеи,

где только ведьмы, сатанея,
ветлу качают и в пылу
фантазии убогой
кричат, усевшись на метлу:
«Н-но! Трогай!..»

Леон де Грейфф,
перевод Сергея Гончаренко («Смена», 1992)