Либретто оперы Октябрь уж наступил... Слова - наро

Дяденька, а вы писатель?
К воде склонив свои ветви
у воды стоял дуб столетний.
Ты сориентирован, как пирамида -
Нарушаешь законы Евклида.
Может, начнём всё снова, с нуля -
Да или нет?
вишенки замирают к северу от Ростова

Я прибыл с Востока
и вместе со мной караван
Соберу-ка я сумку в путь,
Пара джинс и мечта в кармане
Что делать, если до тебя не пять шагов, ни километр и ведь даже не десять?
А до тебя пятнадцать часов душным поездом, и мне хоть повесься.
словно карты на стол, я опять остаюсь в дураках.
У меня нет сил больше, простить ее остаться.

Мы рассекаем ладонями свет,
Мы - подданные обстоятельств.
По жизни - у стойки бара.
Ах да... и боль,
такая беспросветная разруха
превратила гимны в та-ра-рам
А я так и стоял дуб дубом

Поэт не болен - поэт здоров.
Мы ласкались под что-то, не помню, типа песен Морфина
К чему весь пафос, эпатаж
Люминисцентная,
вся сижу в загадках,
Она тоже ненароком любит Платона
После раза мне нужна передышка,
Труп незнакомый в квартире нашел.
А ты, вместо пафосно-броских слов
Я себе подливала виски с колой.

И красное, как киноварь.
а в городе носочки сушат без трения
Или;, Или;! лама; савахфани;?
коля интроверт, сосед бабы вали,

Маленькие дети крылья ломают птицам.
И вот, он идет в рваных джинсах,
я ряской загрязну с головой завязну
Дорогой мой, пожалуйста, не скучай,
Я, щурясь, в небо лик подниму
А грудь у тебя упруга.

Прокуреная кухня
в белье свежем с жерди не сдует
Экран эволюционно чист
Я боялся смотреть в зеркала,
Ту грань тебя, которая так важна.
Пить печаль, заедая ревностью,
Что-то сломалось порвалось
А я дышать учился рывками,
на изнанаке тумана утром немного подзеркалено

Тяжела и неказиста
Тучи в ярости хлещут по вОлнам.
кажется, знаю какой тебе дать совет, мой пытливый друг.
«Заметками на полях античной литературы.»
осень порошит медленно свой запас непогожего

суффиксы старого зоопарка
И на исходе в пачке сигареты,
Города твои Марианна
что же ты кручинишься попусту мой маленький пульверизатор мрака
У меня на руках погибает роман,
Октябрь пьянит разноцветием красок

Я сажусь в чёртов поезд, но он, блять, не едет в Таллин,
С лицами, сделанными под гейш или геев.
Детский лагерь для детопленных
вы знаете что необыкновенно красит нас?
Это было в сумерках,
И Роб смеётся. И в смехе – эхо,
Нервы ебут мне
в выходные-в будни,
В окружности и полукружии зеркал
По выходным у меня теперь "сальса"

Поле русских экспериментов
Омерзительно
В проводах моих пут,
в осеннем прибрежном парке
В руинах древности седой,
И десять дней всего до ноября
То твои – Марианская впадина.
Тук-тук, тук-тук.
Но фазан же не идиот.

босоногая чайная зож
Мой дедушка читает журнал "Смерть".
Мы не сердце под латами носим

меня заставили уроды учить убогие эти буквы
Забор?
где бегают люди с нездешними лицами
Что завтрашний день принесёт мне
Где бы ни был. Да, знаю, нелепо.
потом все что мы переживали
Гефсиманским животным плевать на меня.
он умер от награждения грамотами и ценными призами

Ты должна быть героиней моих стихов, а я
глубокий фруктовый смех юные отправляются в синь

от меня отвернулось зеркало.
Не мог я уснуть и не знал, чем себя позабавить.
Целоваться взасос с пластиковой бутылкой