Памяти Виктора Цоя

Раннее утро, брезжит рассвет,
Прямая дорога, но солнца все нет.
Вместо него одни облака…
Руль все сильнее сжимает рука.

Стало светло, но в сознании – ночь,
Которая с жизнью схожа точь-в-точь.
На мозг давит груз нерешенных задач.
Где же спасенье? Рычаг передач.

Может, еще будет солнечный день,
Но на душе беспросветная тень,
Тень от предательств, измен, неудач…
Что остается? Рычаг передач.

Дорога пустая, кругом ни души.
Ты, словно странник в таежной глуши,
Лелеешь надежду на свет набрести,
Но видишь асфальт и разметку пути.

Сзади осталась бессонная ночь.
Ты на пределе, кто сможет помочь?
Кто тебя выручит в утренний час?
Никто… Разве только чувствительный газ,

Он там внизу, нужно только нажать
Быстрее, сильнее, нельзя больше ждать.
Ты уже ждал столько тягостных лет,
Сейчас тебе кажется – это был бред.

Мелькают деревья, овраги, кусты…
На миг показалось, что это не ты,
Что кто-то другой сидит за рулем,
Уверенно мчится всему напролом.

Но это лишь проблеск, крик в тишине –
Такое с тобою случалось во сне –
Ты слышал смех и плакал без слез…
Теперь же в ушах только шорох колес.

Двигатель ровно, спокойно стучит,
Машина не едет, пожалуй, летит,
Сердце размеренно бьется в груди.
Что же еще у тебя впереди?

Сколько осталось тебе до конца?
Ты даже не можешь увидеть лица:
Зеркало есть, но в него не гляди –
Увидишь лишь то, что уже позади.

Увидишь дорогу, бегущую вспять,
Тоску и печаль… Другим не понять –
Зачем, почему? Ведь все хорошо,
Ведь все так прекрасно, легко и свежо.

Да, это так, тогда почему
Ты мчишься вперед, на курорт, на войну…
Зачем ты бежишь от себя, от людей,
Как тройка зашоренных сильных коней?

Ты здесь один, кабина пуста,
Не чувствуешь скорость, дорога чиста,
Зачем-то горит подфарников свет,
Перед глазами лишь дым сигарет.

Ты достаешь их одну за другой,
Но это сейчас не приносит покой.
В пачке осталось несколько штук.
В груди, в голове - нарастающий стук.

Он бьет, разрывает тебя изнутри.
А на спидометр хоть не смотри –
Стрелка спокойно стоит в тупике.
Оплавленный фильтр тлеет в руке.

Чист горизонт, дорога – стрела,
И километрам нету числа,
«Москвич» одиноко несется вперед,
Время и скорость теперь уж не в счет.

Он был один, но настала пора,
И вырос «Икарус» - стальная гора.
Ты понял теперь – всему есть свой срок –
Вот он жестокий, безжалостный рок.

Мысли в комок, чувства в петле:
Зачем ты живешь на этой земле?
Что будет с тобой через миг, через час?
Теперь уже поздно сбрасывать газ…

Все как в тумане, мир как во сне.
Где ты сейчас, на какой стороне?
Конечно - на левой – тебе все равно.
Все происходит, как в странном кино:

Доли секунды годы таят –
Пленка отчаянно мчится назад –
Вот, твоя молодость, детство прошло,
Все это тобою забыто давно.

Газ максимальный, скорость – предел.
И все же чего-то ты не успел,
Ничто не сбылось из детской мечты,
Ты видел лишь страсти мирской суеты.

Теперь же автобус заполнил весь план,
Он все растет, он уже великан.
Водитель безумно смотрит в стекло,
Но он в безопасности, он высоко…

Салон был пустой – мозг отметить успел,
Иначе бы ты никогда не посмел…
Можно свернуть, еще можно сбежать,
Но только зачем? Больше нечего ждать.

Жизнь ты увидел, помог жить другим,
И вот пришло время сбрасывать грим,
Раскрыть свои чувства, извергнуть порыв…
Врачи потом скажут – «Это был срыв,

Обычное дело – стресс плюс невроз,
А может, уснул – закроем вопрос».
Удар, звон металла, осколки стекла…
К этому жизнь тебя привела.

Последние кадры застыли на миг –
Родился ребенок, пронзительный крик…
Ранее утро, брезжит рассвет,
Прямая дорога, но солнца все нет,

Вместо него одни облака.
Руль так же крепко сжимает рука.

1992