Оборотень

Расскажу я историю, парни,
Долго я ее в памяти прятал.
Как однажды лет 10 назад,
Необычный рассказ услыхал.
Было это бабьим летом.
Суть, конечно, не про это.
Славный был сезон охоты,
Уток били на болоте.
Кто с двустволкой и собакой,
Кто с манком по буеракам.
Кто с добычею пернатой,
Кто-то промочил портянки.
Вечерело и смеркалось,
Я уже домой собрался.
Да подумал: «Вдруг с утра,
Улыбнется фортуна».
На опушке разложился,
Чай душистый заварился.
Тут ко мне на огонек,
Вышел скромный паренек.
Мол, давай-ка мы, хозяин,
Вместе время скоротаем.
Я обузою не буду,
Есть литровая подруга.
Вместе все - же веселее,
Костерок нам кости греет.
Вскрыли баночку консервов,
Водки выпили от нервов.
Лепота, сосновый воздух.
Мошки мельтешат толпою.
Комары не отстают,
Хоботки свои суют.
Мы с парнишкой захмелели,
Языками осмелели.
Тут он мне и рассказал,
Леший бы его побрал.
Дескать, есть такая странность,
И не сказка, а реальность.
В организме у него,
Существует «я» другой .
Лишь луна на небо выйдет,
Люди дома сны увидят.
Он и телом и лицом,
Станет полным мертвецом.
Так лежит совсем недвижим,
Кровь не бегает по жилам.
Не вдыхает кислород,
В-общем тупо не живет.
Люди видят сновиденья,
И во сне живут-стареют.
Паренек не может спать,
Лишь лежать и умирать.
Смерть его непостоянна,
Улетает утром ранним.
В состоянии покойном,
Существует ночью темной.
Сердце биться перестанет,
Дух из тела вылетает.
Будто из тюрьмы на волю,
Попадает в биополе.
Полетает, оглядится,
Что же там кругом творится!
Нет материи в том мире,
Вся вселенная – квартира.
Нет секретов и загадок,
Все становится понятным.
Видно прошлое и настоящее.
Даже будущее ненавязчиво.
Нет понятия зла и добра,
Непривычный сознанью формат.
Видно многие ветви развития,
Беспристрастный взгляд на события.
Как рождались цивилизации,
Вымирали целые нации.
Между тем, его мертвое тело,
Распадается прахом и тленом.
Так заманчиво полное Знание,
Ощущать исток мироздания.
Чуть первый луч окна коснется,
Сердце мертвеца забьется.
Душа обратно залетает,
Что было быстро забывает.
Забыты Истины каналы,
Как сон цветной и нереальный.
Но тяга к ночи так сильна,
Что тянет мертвеца она.
Вот так он все и рассказал,
Глаза закрыл и замолчал.
При мне срывает он личину,
Превращаясь в мертвечину.
Нагнал во мне, конечно, жути,
Мне стало резко не до уток.
В тот час под нашей елью синей,
Запахло вдруг адреналином.
Бежал оттуда со всех ног,
Я сам тогда чуть не издох.
Вот такую, братцы, байку,
Рассказал я без утайки.