Голос эпохи

Часто, когда я один остаюсь,
В сердце стучится нежданная грусть.
Чтобы утешить себя, я встаю
И патефон с чердака достаю.

Крышку открыв, вставив ключ, завожу,
Выбрав пластинку, на диск положу,
Ловко в мембране иглу заменив,
Ставлю и слышу любимый мотив.

Много минуло той записи лет,
Нет уж артиста, и автора нет.
Веку смеясь, чуть хрипящий, глухой,
Слышится голос эпохи былой.

Вот Николай окрылёно поёт,
Как у скамьи он любимую ждёт.
Чудится мне, будто я там стою,
Встречу назначив, о счастье пою.

Переношусь из Москвы в Ленинград:
Утро и невские ветры шумят.
Часа свидания жду на посту,
В тридцать восьмом довоенном году.

Ставлю другую пластинку, и мне
Чудится, будто бы я на войне,
Будто в затишье от страшных боёв,
Песню пою для Советских бойцов.

Голосу вторит певучий баян,
Там, где смертельный гремел ураган.
Я о заставе пою дорогой, —
Год, соответственно, сорок второй.

Снова пластинку меняю, и вот
Словно из фильма отрывок идёт:
Чудится будто с любимой вдвоём
В лодке по речке неспешно плывём.

Звёзды вечерний зажёг небосвод,
Милая нежную песню поёт,
Плещет легонько вода за кормой, —
Послевоенный год — сорок седьмой.

Ставя пластинки одну за другой,
Я прохожу по эпохе былой:
Помнят те записи смех и любовь,
Помнят войною пролитую кровь,

Помнят Победу, вновь мира расцвет,
Всё, что минуло за множество лет.
Я вдруг пойму: грусть моя — ерунда.
Мир наш похожий на бывший тогда:

Те же машины, прохожие, быт,
Ночью темно, утром — солнце горит,
Звёзды такие же, та же луна,
Лето и осень, зима и весна.

Голос ушедшей эпохи, звучи,
Нам помогая и днём, и в ночи,
Жизни моменты сравнить иногда
С опытом жизней, проживших тогда,

Чтобы за веком бесстрашно идти,
Веря в счастливую даль впереди
И сохранить для грядущих веков
Голос и прежней, и нашей эпох.

26-X-13.