А где у нас Наполеон?

Наказанье милостью – тяжкий труд,
и незнанье жалости – тяжкий грех.
А ноябрь – совсем уже стар и глуп,
хоть и ждали мы его больше всех.
Нам по первому снегу вдали от бед
пролагать дороги, торить пути:
ничего в том сложного, впрочем, нет,
просто снег заменит собой дожди,
просто будет Солнце светить чуть-чуть
(чуть дыша), или меньше во сто крат.
Приглашает дождь полчаса вздремнуть
под печёных яблочек аромат...
*************/*****************
Было так. Так и есть. И давно повелось:
остаётся невзятым последний рубеж –
пусть кривая вывозит и русский «авось».
Дым сожжённой листвы и наивных надежд
утекает сквозь дыры испорченных крыш,
сквозь неплотности окон, прокладок и душ.
Впрочем, знаешь, забудем об этом, малыш:
этой осени явно досаден и чужд
тёплый запах домашних грибных пирогов
и любимые омуты искристых глаз…
Было так. Так и есть. И давно я готов
продолжать нашу жизнь.
И любовь.
И рассказ.
**********/***********
- А где у нас Наполеон?
- В палате номер 6.
- И как он там? Здоров ли он?
- Здоров и хочет есть.
- Передавай ему привет.
- Вот сам и передашь.
  Тебя уж сорок с лишним лет
  Ждёт в гости доктор наш.
- А, может, ну, его?
- Пойдём.
- Но я ещё не стар.
- Не бойся. Мы пойдём вдвоём
  И сядем.
  СА-НИ-ТАР!!!!!!!!!