Она была...

Она была – к чему преуменьшать! –
Одним из украшений той эпохи.
Ей удавалось всем любовь внушать,
А после слышать горестные вздохи

Тех, кто свободы, аппетита, сна
Отнюдь не по её лишались воле.
Сердечно улыбалась всем она,
Но танец или пара слов, не боле,

Им доставались на призыв в ответ.
И, поводов судачить не давая,
Она с ума сводила двор и свет –
Пленительная, яркая, живая.

И стариков, юнцов, мужей, парней
Когорты отдавались лишь мечтанью –
Ведь мало кто б дерзнул сравниться с ней
По знатности, уму и воспитанью.

Да и она, так многим не в пример,
С замужеством совсем не торопилась;
Не принимали к принужденью мер
Родители; приданое копилось –

Казалось бы, завидная судьба…
В судьбе, однако, случай верховодит:
Она счастливым делает раба,
Она же с трона и царя низводит;

Включив любого в штат обширный слуг
Своих, границы жизней совмещает;
Не признавая рангов и заслуг
Ничьих, она людей перемещает,

Как в шахматах фигуры, а в лото
Бочонки… То – намерение? случай?
И для чего так делать иль за что,
Не скажет и философ самый лучший.

Как жаль, что скоро так оборвалось
Присутствие её среди живущих!
Но много, слишком много собралось
Вокруг интриг и злобы власть имущих.

Жизнь герцогини скрыта за чертой
Осталась навсегда; и в сАмом деле:
Что толку нынче горевать о той,
Чьим телом в море рыбы завладели,

Чей отзвучал навеки звонкий смех
И стали больше не слышны рыданья?
И нет ни слов, ни писем, ни утех
Её, ни вдохновенья, ни страданья;

И всё, что постепенно и с трудом
Подарено, осознано, добыто,
Как брошенный и разорённый дом,
Разрушено, утрачено, забыто.

Немая тень – не более того;
Картина в замка полутёмном зале.
И не осталось в мире никого,
Чьи деды дедов очевидцев знали.

И даже тот отрезок временнОй
Всегда пропущен в хрониках – нарочно,
Случайно ли, не выяснено мной
Пока ни приблизительно, ни точно.

А коль пронзить бы время удалось
И в изысканьях не остановиться,
Узнали б мы, сколь часто ей пришлось
Участницей трагедий становиться

Из жизни в жизнь, из вЕка в век иной
В столь скупо ей отпущенные сроки,
Пока её душа не стала мной,
Той, что сейчас выводит эти стрОки.

Так много раз не удалось спасти
Её, что о спасеньи не молила!
Но ежели итоги подвести
Тому, за что губила и хулила

Толпа иль клика хищная святош
Иль чьё-нибудь корыстное злодейство,
Всяк понял бы, сколь ядовита ложь
И мерзко лицемерья лицедейство,

С которым те, кто сЕрдца не имел,
Богатства, власти или мести ради,
Оружье взяв иль яд (кто как умел),
Удар жестокий наносили сзади, -

Исподтишка, иначе говоря.
Вот так, неважно, по какой причине,
Коснеет, непотребное творя,
Вершитель гнусных дел в грехов пучине.

Шесть сотен лет промчались не шутя
С тех давних пор, как под гобоя звуки
Прекрасное и юное дитя
Осваивало с жадностью науки –

Не домоводство, Игры и шитьё,
А те, что и мужами почитались.
Учёные с познаньями её,
В немалом изумлении, считались.

Она была бесстрашна – и, признать,
При всей добросердечности – упряма.
О том, что подобает жёнам знать,
Никто бы не посмел сказать ей прямо.

Не только композиция из слов
Любая ей чудесно удавалась,
Но также королевою балов
Она всю жизнь бессменно оставалась.

Браслет запястье мягко обвивал –
Рубины в завитках и петлях скани;
Дурацких фижм никто не надевал –
Те юбки были целиком из ткани,

Особенно пышны и тяжелы;
И вьющихся довольно прихотливо
ВолОс замысловатые узлы
К наряду цвЕта бронзы шли на диво.

Родителей тем временем найти
Супруга ей обязанность давила.
И вот она, чтоб под венец идти,
Свой выбор роковой остановила

На том, чей был безукоризнен род,
Образованье, внешность, состоянье.
Но прорывало нОры, словно крот,
Сил колоссальных противостоянье.

В те времена из девушек никто
Не избегал замужества. А это
Свободы не нарушило, зато
Явилось нарушением обета,

Что данью дружбе и секрету был
И состоял из очень многих правил.
Доктрина тех, кто мужа раздобыл
В адепты, тех, кто закулисно правил,

Во фразе выражалась прямиком:
«Иль убивайте, или трепещите» -
И муж, опутан тайной целиком,
Погибели служил, а не защите.

Забыли все, но мне не позабыть
Той, что умом и прелестью дышала.
Любовь большой помехой может быть,
И именно она ей помешала.

Язык пословиц справедлив и вещ,
И как с одной из них не согласиться:
Богатство – отрицательная вещь,
Коль на него готовы покуситься

Ценою жизни. Или же мечта:
Любуется один, другой – глумится.
Не дар, а наказанье красота,
Когда бесчестный ей владеть стремится.

Увы; ей было только двадцать шесть –
Сиянья, восхожденья четверть вЕка…
Да, гобеленов выцветшая шерсть
И холст прочнее жизни человека.

Увижу ли хранящийся с тех пор
Портрет, знакомый чёрточкой любою?..
Прошу вас: покажите мне Бельфор:
Я б так хотела встретиться с собою –

По зАмку молчаливому пройти,
А после вдалеке, на побережье,
Развалины уснувшие найти,
Увидеть мОря, трав, цветов безбрежье;

Средь прочих – роз; они здесь нередки,
Благоуханны, дивны, нежных тОнов…
Роскошно распустивших лепестки
И лишь едва раскрывшихся бутонов

Головки повернулись на восток,
Достойные украсить грудь богини,
Там, где векА назад упал цветок,
Что выскользнул из пальцев герцогини…