Мой отец пал в бою под Москвою

Мой отец пал в бою под Москвою,
В списки мертвых он был занесен,
Но от гибели был он спасен
Полюбившей его медсестрою.

Встреча стала началом романа,
Обоюдною стала судьбой.
В сорок пятом москвичка Татьяна
Не пустила Степана домой.

Смастерили гнездо для потомства,
Был работой Степан увлечен,
Коренной сибиряк из-под Томска
Неожиданно стал москвичом.

А приятели часто шутили:
«Сколь вина с москвичами не пей,
Но пойми: твое место в Сибири,
Ты ж к столице прилип, как репей».

Степа шуткой от них отбивался:
«Я Сибирью, как прежде, живу,
Но затем под Москвой прописался,
Чтоб врагам вы не сдали Москву».

А роман был хорош, но с горчинкой:
Не напрасно шутили друзья.
Степа явно ошибся тропинкой.
Там, в Сибири, осталась семья.

Ожидала родная сторонка,
Ожидали ручонки юнца,
Но вручили семье похоронку.
Мы оплакали гибель отца.

Продолженье того же романа:
Через десять забывшихся лет
Неизвестная женщина Анна
Из Москвы нам прислала конверт.

Избежала в письме многословья.
Из скупых, но разборчивых строк
Стало ясно: отец в Подмосковье,
Жив, здоров. Вот его адресок.


Жив, здоров…. Обожгла эта фраза.
Похоронка, выходит, что врет.
Жив, здоров. Чудеса! Вот зараза»
Военком удивленно изрек.

Да, бывают такие моменты
С неизвестным в итоге концом.
Вместо пенсии ждем алименты.
Вместо них ждем свиданья с отцом.