Площадь Маяковского

***
Хорошо ли вам там, пришедшим сбивать с пьедесталов мрамор, изъеденный временем и голубями, лежать под обломками? Ибо «лежать» всё одно приходится. Независимо от пола и эрудиции. За четыре прилипших к ладони сольда… (у «обломков» потные обычно руки).

Мрамор вообще, как показало время, материал ранимый, недолговечный… выхлопные газы, кислоты, фенолы… птичье дерьмо, надменность, скука. Если прищуриться, то городская площадь предстанет, возможно, в инном свете…

Очень много на ней «обломков»… фототуристов, таксистов, клерков. Ходят, улыбаются, справляют разное. На пару минут утолив в вас «негу», обнаруживают нечаянное любопытство. Спрашивают…

- «А, что это за белое вещество в птичьем дерьме на мраморе?»
- «Это, тоже, дерьмо»… Им отвечают таксисты нехотя.

Хорошо ли вам там, внизу, на площади? Почему-то моим названной именем. И «этот» на меня не похож нисколечки. Какой-то бомбило сталелитейный. Надоело шататься, надоело спрашивать. Может оно и нелепо по такому поводу. Покидать вечность, но на то и вечность. Очень уж скучно в его комнатах.

Да, и знаете… западает крепко. Помните моё «холодное, как НАТЕ»? Никто не видел моей Марии? Куда бы податься ей, скажите, отсюда? В проститутки Харбина… в профессуру Беркли… может тоже спросить таксиста?

- Слушай, друг, не встречал…
- Марию... много их, а тебе какую?
- Эту… ту, самую… холодную как НАТЕ!
- Не знаю, что тебе и сказать, Владимир… под своими уже, смотрел, обломками?

Отвечает таксист и смотрит, щурится. Куда-то вдаль, далеко, с оскоминой. Взгляд таксиста штука известная. Его не смутить какой-то там вечностью.

- «Площадь Маяковского третий пролёт справа... - Добавил печально Иван Хряпов… (так звали... пусть будет... того таксиста)