Нарезанное напряжение

Напряжение в комнате было таким плотным, что его пришлось резать бы ножом, чтоб дотянуться друг до друга.

— Я убил человека, — сказал мужчина, с мрачным видом стоящий у окна.

Комната была погружена в полумрак, хотя на дворе стоял солнечный день. Все окна были плотно зашторены, кроме того, в которое бесцельно всматривался Марсель.

Три простых слова осели на антикварной мебели, на книгах в кабинете, смешались с пылью и въелись в обои, как сигаретный дым.

— При каких обстоятельствах? — чуть дрогнувшим голосом осведомилась женщина.

Она сидела на стуле возле письменного стола спиной к окну, так что собеседник не мог видеть её лица. Спина Алисы была ровной, словно в позвоночнике застрял железный прут арматуры.

— Разве это имеет значение? — отстраненно спросил Марс, но получив в ответ молчание, продолжил: — Нам нужен был объект для опытов. А этот идиот охранник сам виноват. Решил увольняться, когда у нас денег нет, требовал, кричал, что подаст в суд... А Билл после смены в неадеквате, психанул, толкнул беднягу. Тот угодил в пробирки с реактивами... Моментальное заражение... Я просто добил его, чтоб не мучился! Всё равно бы умер, этот вирус не лечится!

Женщина слушала сбивчивую речь супруга и отрывисто моргала, водя глазами из стороны в сторону. Радужка вокруг зрачка, казалось, меняет цвет от серого до ядовито-зеленого, глаза метались в глазных яблоках словно птицы в клетке, будто перед взором этой женщины проплывают тысячи схем и цифр.

— Похоронили? — спросила она тихо.

— Да. В нашем месте.

Молчание. За окном засмеялись дети. Они играли с собакой. Сквозь оконное стекло этот смех прозвучал закадровой наигранной насмешкой из сериалов. Для усиления абсурдности момента.

— Кто об этом знает?

— Только я и Билл.

— Он не сдаст тебя?

— Нет.

— Перестрахуйся. Найди на него какой-нибудь компромат и ненавязчиво дай понять, что теперь молчание выгодно вам обоим, — уверенно скомандовала Алиса, задумалась и спросила снова: — Ты в порядке?

— Не знаю, — запустив руку в волосы, ответил Марсель и повернулся к супруге.

Она сидела, не шелохнувшись. Её руки мирно покоились на ее коленях.

— Вы точно все убрали за собой? Проследи, чтоб ни у кого не вызвало подозрение отсутствие разбитых пробирок...

— Лис, прекрати, прошу тебя! Скажи, что ты думаешь об этом на самом деле? Что ты будешь делать? — не дав договорить, Марс со злостью дернул шторы - те закрылись с таким треском, будто захлопнулась дверь, единственный выход - снова развернулся и сделал шаг по направлению к стулу. Он будто преодолел какое-то препятствие в этом движении.

— Сейчас я пойду на кухню и сделаю черничный пирог. Ты можешь позвать к нам на ужин Билла с супругой, — женщина поднялась со стула и направилась к выходу из кабинета, даже не обернувшись на мужа. У двери бросила через плечо тривиальным тоном: — Будешь холодный лимонад?

— Алиса, я убил человека! — с яростью прошипел Марс, подлетая к жене и хватая её за руку. Он словно перепрыгнул целый пространственно-временной континуум, врезался в её зону комфорта, как потерявший управление самолёт в неподвижный величественный небоскрёб. — Ты слышала?! Это был не эксперимент, в котором кто-то не выжил. Я свернул ему шею вот этими руками! — развернул женщину к себе лицом и безумно уставился на свои ладони.

— Я слышала. Ну и что? — холодно ответила та, смотря на супруга совершенно безразличными глазами.

Марсель опешил. Посмотрел на нее еще внимательнее. Вгляделся в нее сквозь почти непроглядную темноту помещения, будто обознался, не ту женщину принял за любящую супругу и верную подругу многих лет. Затем судорожно зашептал что-то вроде: «Да-да, ты права, ты права, родная, ты ангел, я так боялся, что ты не поймёшь...» Он снова схватил безвольно висящую кисть жены и припал к ней горячим поцелуем.

Женщина свободной рукой прикрыла глаза. Затем переместила руку на рот, будто бы не давая потоку слов вырваться наружу. Затем резко вырвала свою ладонь и с силой сжала ею челюсть мужа. Приблизившись настолько, что губы чуть не слились в поцелуе, Алиса процедила сквозь зубы:

— А я и так не поняла. Не простила. И не разрешила этим рукам вновь прикасаться ко мне, — каждое слово впивалось иголкой под кожу. — Поговорим позже.

Женщина вышла, оставив в дверном проёме обомлевшего мужчину. Он смотрел, как фигура жены уходит куда-то в свет дома, оставляя его в темноте кабинета. Марсель инстинктивно погладил свой подбородок в том месте, где только что была рука Алисы, будто после ушиба. Облизал ладонь — мокрая и солёная.