Чтоб не солгать народу моему - поэзия В. Пуханова

   Виталий Пуханов принадлежит к числу необычных и интереснейших поэтов современности и, считаю, заслуживает того, чтобы о нём хотя бы конспективно было известно любителям поэзии. Хотя бы потому, что стихи его самым непостижимым образом оказываются в разных городах нашей страны, с удовольствием цитируются известными людьми, выделяющих его из других, не менее интересных авторов.
    Уроженец Киева, он живёт и работает в Москве, Наряду с многочисленными публикациями в «толстых» журналах после окончания Литературного Института выпустил несколько книг стихов. Я прочел две – «Кто и когда» и «Деревянный сад». Одна - с дарственной мне надписью. Книги вызвали большой резонанс редким сочетанием простоты и глубинной силы слова.
    Вот и я после прочтения этих книг поймал себя на такой мысли. Так бывает: хочешь коротко и ясно сказать о чём-то, но получается длинно и неинтересно. Всё то. И не то. Ищешь, пробуешь разные варианты…
    И случайно находишь: в стихах другого поэта это же самое уже сказано. Но лучше. Вот, например:
    «Что мне сказать народу моему?
    Он много лет не верит никому…»
        Обычные строки? Да! Но по второму, третьему прочтению в простых строчках стихов отмечаешь вдруг иное. И вызов автора всему обычному и заурядному, и скрытый смысл. Замечая то тут: «крёмлёвские леса» то там: «прозрачные строки», размышляя над тем, бывает ли ложь родная, а строки прозрачными, ловишь себя на другой мысли. Постановкой дилемм типа «просто – не просто», «бывает – не бывает» автор проникает в тебя незаметно, исподволь, чтобы где-нибудь и когда-нибудь взорваться в памяти строками типа:
     «Ваньке безбородому
    Говорили ложь.
     Выбирай: за Родину
     Или так умрёшь»,
    отмечая: бывает... было! Было такое в нашей истории. Были герои, но ведь были и трусы, был подвиг народа, а были и заградительные отряды с пулемётами, и предатели, увы, были. Но русский человек, как и сам Виталий, по натуре своей предпочитает лжи искренность, отвечая на предложение предельно просто:
    «Все дороги пройдены,
    Что тут выбирать?
    Русскому за Родину
    Легче умирать»
    Нельзя не заметить одну из главных граней поэзии Виталия Пуханова – искренность. Которая к тому же обогащена лаконичностью, а противопоставление – один из любимых приёмов автора, приобретает у него крайние формы:
     «Не отличая вкус любви
     От вкуса стали,
     Мы губы ранили свои,
     Но целовали»
    Замечу: с союзом «но» поэт очень дружен, и это оправдано особенностями его поэзии с неожиданными поворотами:
    «На востоке есть город, известный тебе,
    Но и там о тебе ничего не известно...»
    Или:
    «Одна стихия не поймёт другую,
    Но отразятся ангелы в воде»
     И некоторая раздвоенность, несомненно, лишь способствует лучшей передаче образа, памятуя о борьбе противоположностей, как стержне диалектики.
    Которая у Виталия всюду. И сам он, чувствуя внутреннюю потребность высказаться, раскрывается перед читателем так:
    «Я сам себе и Моцарт и Сальери»,
    убеждая нас в необходимости такого подхода к анализу любого явления, будь то события современности или же дела давно минувших дней.
    Он и к Пушкину подходит взыскательно и разносторонне, принимая его таким, каков он есть - с его метаниями, разочарованиями и победой в конечном счёте над собой. А может, именно это привлекает В. Пуханова?
    «Зачем мне знать, откуда Пушкин родом
    И чем любезен был доверчивым народам...
    ...Как Николаю перед всем народом
    Он чувственную руку целовал.
    Как вечерами душу торговал,
    И все ж таки не отдал.
    Здесь вместо последней точки так и просится восклицательный знак, но на восклицательные знаки поэт сдержан. Поэзия его и так содержит внутренний заряд, достаточный, чтобы умный читатель сам расставил, где один, где два, а где и три восклицательных знака.
     Так о чём и о ком стихи поэта??
    О нас. О нас во времени, которое Виталий наблюдает не с позиции отрешенного философа и о нас в пространстве, часть которого - Родина, где живёт народ - «строитель, страдалец, погорелец» и вместе с тем труженик и воин.
    А она одна - Родина и родина, о которой сказано так:
    «Пусти, Москва к себе последним волком,
    Хоть ты для нас пуста и холодна.
    Уж столько лет, как нет земли за Волгой.
    И хлеба нет. Лишь родина одна»
    Кто мы, откуда родом? Виталий обращается к нашей истории и к тем её страницам, когда...
    «Когда баяны пропоют былиной
    Богатыря, не знающего равных,
    И тысячи за ним пойдут по зову,
    И он шагнёт бесстрашными полками
    На поле избавляться от позора
    Мечом, копьём и голыми руками»
     и к более поздним страницам, «когда из окопов сырых прорастала пехота», а безбородый Ванька встал, выпрямился во весь рост и «пошёл с победами за родную ложь».
    А разве мог он поступить иначе? Выросший на этой земле, «где гармонист родной и дорогой аккордеон выносит из столярки» а, по сути дела выносит традиции духовности - тот стержень, что помогает выстоять в самое лютое время, а русское поле в поэзии В. Пуханова - то же самое поле. Поле, вдохновляющее многих наших поэтов. Поле земледельца и поле брани, стоя на котором ещё великий В. Набоков восклицал:
    «Сколько могил, сколько могил!
    Ты жестока, Россия!»
    («Панихида», 1920)
     То поле, на которое он выходит, чтобы, вглядываясь в его безбрежные пределы, осознать себя, своё место в жизни, постоять и крепко задуматься,
    «Чтоб не солгать народу моему...»,

Александр Кожейкин

Фото взято из открытых источников.