Коль можно было б...

Коль можно было б вред весами
Измерить, вышло бы, не скрою:
Мы злейшими врагами сами
Себе являемся порою.

Мы застреваем в упованьи,
К мученьям относясь терпимо,
На том одном лишь основаньи,
Что боль пока не нестерпима.

Потребно только, - говорится, -
Не перейти за грань старанье,
Но ей способно притвориться
И то, что далеко за гранью.

А в круг порочный попаданье,
Что укрепляет эту склонность,
Совсем не самообладанье –
Овечья, рабская покорность.

Зачем же крайней мерой мерить
То, что и измерять не нужно;
Живя в аду кромешном, верить
В спасенье от него натужно,

В то, что, заснув в хлеву, проснуться
В сверкающем чертоге можно,
Но пальцем пальца не коснуться,
Чтоб нынче сделать, что возможно,

Для избавленья от страданий.
И продолжать себя тиранить,
И тьмой бесплодных ожиданий
Измученную душу ранить,

Такое самоистязанье
Великой доблестью считая
И мазохизма притязанья
За добродетель почитая,

Лелея втайне убежденье:
«Кто веселится – плакать будет» …
Так как же смеха осужденье
Хоть каплю радости добудет?

Когда собой мы помыкаем
Рабовладельчески-свирепо,
То почему-то не смекаем:
Ждать доброты извне нелепо.

Пока себя привычно ценим
Истлевшей тряпки не дороже,
Других оценки не изменим
И небреженья прочих – тоже.

Но раз к себе же отношенье
Вернётся в виде рикошета,
Не проще ли принять решенье
Любить себя – и делать это?