Лед

Открываю глаза.
В темноте, а скорее в полусумерках, двигаюсь в направлении зеркала.
Заглядываю, кажется никого, ни меня, ни стен, ничего.
Странная тяга выполнять программу ведет меня на кухню.
Нарезаю хлеб. Ломти расползаются червями по исполосованному столу.
Нет ни запахов, ни цветов, ничего. Какая-то странная межреальность. туман, все очень размыто.
Чтобы почувствовать себя кладу руку на стол. Беру нож, тот самый, ржавый, тупой как сознание здесь.
Одним движением отделяю два пальца моей, нет уже не моей, застывшей руки. Они не шевелятся как и прежде. Не идет даже кровь.
Плоть стала стягиваться и посвистывать, напоминая тлеющую древисину, пока не рассыпалась в серый прах.
Не чувствую абсолютно ничего.
В сознании смутное очертание лица и ощущение неизмеримой и несравнимой ни с чем пустоты.
Предпринимаю последнюю попытку прийти в себя. Рука тянется за тем же ножом, другая за полотенцем.
Бережно обтираю ржавое лезвие. Обе ладони обхватывают рукоять. вдавливаю тупое лезвие себе в грудь, с хрустом прорывая все ткани. Тяжело кладу нож на стол.
Беспалая рука тянется внутрь, доламывая ребра. Три окаченевших пальца достают из груди кусочек льда. Внутри что-то белеет.
Надеваю самую чистую рубаху и выхожу на крышу. Порывы ветра проходят сквозь меня. Они вне меня. Не трогают, не касаются, обходят, сторонятся.
Подхожу к краю. Даже здесь я невластен над собой. Не прыгаю, падаю.
Тот самый кусочек льда сберег в ладони. К утру он расстаял. Ветер унес листок бумаги, который был внутри. На нем было лишь имя. Его никто и никогда не прочтет.