Чёрный георгин

Когда в твоей душе
            завянут хризантемы,
И сердце оплетет
        корнями георгин,
Тогда забудешь ты
              про дырку диастемы
И будешь пить всю ночь
                без тоника свой джин.

Я не люблю врагов
             за то, что дышат в спину.
Я не люблю друзей
          за их фальшивый взгляд.
Я не люблю мужчин,
             поскольку сам мужчина,
Но мой не манит взор
          и голый бабий зад.

Я помню: жить хотел,
           когда я был ребенком,
Подростком я мечтал
            скорее умереть.
Теперь же я лежу,
             как черепаха с львенком,
И сам не знаю я,
           чего же мне хотеть.

Не вижу снов теперь,
            и в этом есть причина,
Поскольку по ночам
              бываю в стельку пьян.
Я жду, когда порвет
              мой кокон та личина,
Которую носил
        в «Аншлаге» Петросян.

И в баре, как всегда,
              смешав текилу с ромом,
Я ждал восход Луны,
               чтоб Ватсона позвать.
Увидел я тебя,
          была ты с другом Ромой.
Твой взгляд задел меня,
               и начал мой вставать.

Хотел читать стихи,
          пусть не был я поэтом.
И незнакомкой ты
              была, а я был Блок.
Но все мои стихи
            остались без ответа,
А в сердце постучал
             тяжелый русский рок.

Но вдруг Роман исчез,
            чтоб вспыхнуть между нами,
Хотя твой черный плащ
             гасил пожар любви.
Твой черный георгин
             был спрятан волосами.
«Как имя?» - я спросил,
                а ты сказала: «V».

«V – значит Виолетт?»
              - я повторил вдруг робко.
«Не надо лишних слов.
                Они нам не нужны».
Твои глаза, как лед,
               а груди, словно сопки.
И понял я тогда,
           зачем нам снятся сны.

Налила ты бокал
           вина, как кровь Иисуса,
И мне сказала: «Пей,
                и будем мы вдвоем».
И странное вино
            с тем необычным вкусом
В мое вошло нутро
            и рассосалось в нем.

Твои уста, мои…
          Все слилось в поцелуе.
С тобой сосался я,
            доволен был, как слон.
И тот, кого всегда
              мы поминаем всуе,
Мне в ухо все шептал
             про город Вавилон…

Когда в твоей душе
              завянут хризантемы,
И сердце оплетет
              корнями георгин,
Тогда забудешь ты
             про дырку диастемы
И будешь пить всю ночь
             с вином свой клофелин.

Проснулся – был восход.
              Тебя нет и мобилы.
Мой кошелек был пуст,
              я в баре был один.
И в назиданье мне,
             как пьяному мудиле,
На столике лежал
            твой черный георгин.