На камне, в поле с выжженной травой,
Старик, уткнувшись носом в руки, плачет.
Потом сидит, на трость, упершись головой.
И вспоминает, скольких эта земля прячет.
Он помнит каждое уставшее лицо
И помнит зубы сквозь призрачные щеки,
Глаза детей, что выглядят так старо,
И тоньше его трости - руки.
Здесь были ямы, на десять метров в глубину,
Раз в месяц здесь собирались люди,
Десятки были живы, но
В ямах здесь уже лежали сотни.
Один теперь приходит он тропой
На сердце с болью, что еще не умер,
К камню в поле с выжженной травой,
Седой и сгорбленный штурмфюрер.
Старик
© Copyright: Азат Гайзетдинов, 2013
Свидетельство о публикации №113101407882
Свидетельство о публикации №113101407882
Рецензии