О, как ты глух был к крику моему...
К слезам моим, катящимся горохом,
К сознанию, свалившемуся в тьму,
К удушливым и давящимся вздохам.
О, как ты презирал меня за смех,
Как раздражался, желчью исходящий,
И как топтал, топтал меня за всех,
Озлобленный, изгнанный, нещадящий!
Когда же я покинула тебя,
Тихонько уходя, едва живая,
Ты вздрогнул от испуга за себя,
У бездны одиночества витая.
И, как ребенок, следом закричал,
В последнем взмахе руки простирая:
«Я не тебя, я сам себя распял,
Помилосердствуй жертве, дорогая!».
Свидетельство о публикации №113100903543