Н. Л

               

Рыдала, встала на колени,
ловила холод рук его,
в глазах – ни искорки, лишь тени
круг глаз, и - больше ничего.

А он… Зачем ему такая?
«В чертах у Ольги жизни нет…» -
твердил, всё дальше отступая
к порогу, и – сошёл на нет.

Сошёл на нет, но был уверен,
что не сошёл с ума, когда
пред ним распахивались двери
домов, глядящих в никуда.

В них веселилась жизнь, играя
в глазах восторженных татьян,
как в семенах у яблок Рая,
надкушенных и лишних там.

Она ж осталась на коленях
под образами,  в том углу,
где ищут, словно в стоге сене,
свою бессмертную иглу.

Ей сладко было в Бога верить…
И вдруг, спустя немало лет,
он вновь замечен был у двери
той, за которой жизни нет.

Она не прогнала, а скоро
он был прощён и окружён
её вниманием, которым
бывал когда-то раздражён.

Теперь ему казалось даже,
что он ошибся, что она
всех лучше, всех умней и краше
и жизни больше всех полна.

Лишь одного он не заметил:
она смотрела на него,
как на покойника. И светел
был взгляд её лишь от того,

что Бог блаженным помогает
скрывать их мудрые черты,
а рядом с гробом оживают
и рукодельные цветы.