Собака

              Лес уже казался бесконечным. И одинаковым. Где север, где юг - определить невозможно. На одном дереве ветви были гуще с одной стороны, на другом, помимо ожидания, с противоположной. И везде был снег. И следы. Её следы. Уже несколько часов она искала выход. К дороге. К кордону, от которого отправилась просто погулять по лесу. Или хоть куда...
              Её всё равно найдут. Пойдут по следам и найдут. Поспят, отдохнут и вернут в тепло.
              Предыдущая ночь была бессонной. После целого дня хождения по каменной реке и горам решили подняться на таинственную скалу. У скалы было два названия - Сарасвати и Небесная Музыкантша.
Кажется, имелось ещё какое-то местное обозначение, но привычно использовались эти два.
              Сарасвати возвышалась над курумником. С одной стороны скала отвесна и неприступна, но с тропы, её огибающей, можно было подняться на вершину.
              Сбросив рюкзаки и начали подъём. Цепляться приходилось за небольшие выступы, руками и ногами нащупывая их. У кого-то были два фонаря. Но они мешали другим, слепя глаза. И их выключили. Сначала надо добраться до первой узкой площадки. Прижаться спиной к камням, осторожно продвинуться до поворота, потом, помогая себе руками, спуститься вниз, миновав расщелину справа, и снова начать подъём. На самом верху - площадка. Небольшая. Несколько сосен и дрова, сложенные под здоровенным камнем. Их всегда кто-то заносил сюда.
             Костёр на вершине. Суета от поиска места приземлиться. А после - тишина... тишина... Предательская мыслишка о том, как спуститься вниз, постепенно исчезала в отблесках костра, дыме от него и начинающемся смехе. На краю обрыва маячил Саня - сначала в неподвижной стойке, потом плавно потёк в тайцзи. К нему присоединились несколько человек и над снежным миром стали свершаться невозможно красивые движения... А в голове плыли мысли о парении души, о благодарности к присутствующим и всему, что окружало.
              И посещение Сарасвати оказалось
вдохновляющим. И на обратном пути до теплого места зарифмованным мыслям в голове стало тесновато.
              Вот от них-то она и устала. Поэтому, попив чая, надев сухую одежду, пошла проветрить вспухшую голову. Остальные повалились спать, разбросав спальники по всему домику, в очередной раз приютившему их в этих мистических местах.
              Здесь всё казалось необычным. И каменная река, и вода, не замерзающая в холода, и голубые отрезки материи, развешанные по деревьям в качестве просьб и молитв, и каменные ворота, которые считались храмом, и предполагаемый вход в Шамбалу, и легенды о битвах шаманов...
               Она любила эти места. Особенно зимой. Отсутствие людей, кроме тех, что являлись необходимыми в её жизни, давало возможность обнулить накопленные и, по большей части, пустяшные тревоги. Да и что-то посерьёзнее растворялось в почти диком, необжитом пространстве.
               Кивнув Баир-ламе, стоявшему на крылечке таёжного Дацана, нырнула с дороги в лес.
               И лес принял её. И повёл. Дальше... дальше... Утро уже из серо-сиреневого превратилось в яркое.
Легли чёткие тени от выползшего из-за гор солнца. Фиолетовые тучи измельчали и растаяли. Начался новый день.
               Тишину леса нарушали только её шаги, скрипучие от сухого снега. Иногда под ногами трещали ветки. Иногда она спотыкалась о них, или даже падала. Возле большущего кедра увидела кучей сваленный лапник. Разровняла его и улеглась лицом в небо.
               Сколько прошло времени - не заметила. Может и уснула ненадолго. К действительности вернул редкий крик ворона. Вороны часто издают не вороньи звуки. И в этот раз показалось что кричит:
- Пора! Пора!
               Да и правда - пора возвращаться. Отдохнула. В голове пустота и чистота.
               Пошла по своим следам. Потом решила идти по направлению. Потом опять вышла на свои следы, но в другом месте. Снова начала двигаться по ним. Потом по солнцу. А по солнцу как-то не получилось. И оно уже стало прятаться в наплывших тучах и снижаться.
Влево свернёшь - выйдешь, где уже была, вправо свернёшь - то же самое...
- Ой, ну только без паники!
               Сняла с шеи шарф. Забросила его на ветку берёзы. Невысоко конечно, но всё отметка, что здесь уже проходила. По четырём направлениям и исследовала лес. И истоптала всё кругом. И к шарфу так и не вышла.
- Найдут!
                Может уже и ищут. А может и нет. Братцы - народ не нервный. Когда-то давно, на одном из первых сплавов, Паша кратко и ясно объяснил суть.
- Пошёл - идёшь сам. Не можешь - не пошёл.
                В лесу стало совсем тихо. Это она нарушала его покой своими шагами. Возникло желание покричать, но она сразу его и отвергла. Не хватало только саму себя напугать. И куда двигаться-то тогда...  Ни одной подсказки... В какой стороне ещё не бродила по сугробам... И пошла вперед, куда глаза глядели. А потом застыла на месте. Большая белая собака стояла метрах в десяти от неё. Откуда она здесь... На кордоне собаки не было. До деревень даль-предаль... Немного посвистела, приманивая ее. Подойти что-то не хотелось к собаке. Так и стояли друг против друга, пока та не задвигалась. Прямо в её сторону. Прошла мимо, даже не заластилась, не рыкнула. Просто мимо. 
- А, пойду за ней...
                Так и сделала. Собака не убегала. И оглянулась один раз, словно проверяя - идёт ли кто за ней.
                Была она какая-то странная эта собака. Уж больно чистая. Сливалась со снегом, еле отличишь. Где-то же она живёт. Куда-то приведёт... Стало страшно потерять собаку из виду. Так и шли с ней, пока среди деревьев просвет не появился. А потом просвет расширился и показалась часть дороги. И место было знакомое.  Справа, в паре километров белели камни памятника в честь посещения этих мест Далай-ламой. Значит ей в горку и к теплу. И побежала.
И успела, пока не все её отправились искать.
- Простите, братцы!
                Братцы пошумели, налили чай и угомонились. Народ был понимающий и спокойный.
                Чуть позже вернулись те, кто выходил на её поиски, те, кто заносил дрова на Небесную Музыкантшу, те, кто ходил в источники занырнуть.  Последним пришёл Баир-лама, закончив свое таинственное служение в Дацане. Большая печь гудела, нагревая дом. На стол выставились кружки. Макс начал свои импровизации на гитаре. Всё, как обычно. Маленький раёк в тайге.
                Спальник раскинула ближе к печке. Закрывая глаза видела лес, снег. Быстро их открывала, проверяя местонахождение. Успокаивалась и снова уплывала в сон. Так бы и уснула. Но Таня больно ткнула в бок, сказала что убить мало и сунула под нос бутерброд. Хорошая Танька. Друг настоящий.
                Ну вот, стелиться братцы начали. Баир-лама уже начал рассказывать очередную легенду. История была про битву шаманов. Лес здесь и правда был наклонён местами в одну сторону. В сторону Байкала отлетали недруги от мощных шаманских ударов.
                Истории менялись. Кто-то уже уснул. Кто-то уточнял у рассказчика подробности. И она уже отдохнула и с удовольствием вслушивалась в негромкий и мягкий голос Баир-ламы.
- ... искали мы её двумя деревнями несколько дней. И спасатели из города приехали. Маленькая девчонка, года три... Сентябрь был... А потом наткнулись на неё. Днём. У ретритного дома сидела. Хоть и проходили здесь несколько раз, а её не видели. Спрашивали девчонку - не страшно ли ей было.
-  Я не одна была. Дяденька со мной ходил. Старенький и добрый...
- Часто здесь плутают, - продолжал Баир-лама. - Детей старик выводит, а взрослым белая собака помогает...