Свобода

Запомню навечно с чего начинали.
Запомню, в себе схоронив эту суть —
Когда я уйду, позабыв все печали,
И буду один проходить этот путь.

Помню как было, крича и ругаясь,
Сорвав на пути деревянную дверь,
Люди в доспехах в дом мой ворвались,
Руки связали - я раб их теперь.

Я был не один, тех, кого утащили,
И в яме сырой нас кормили пайком,
Кто мучился сильно, того не щадили,
На шахты вели их насильно, пинком.

Под яростным солнцем водили в ряд,
Стенающих, раненых плетью рабов,
Забитых, забытых, забывших свой род,
Согнутых под тяжестью ржавых оков.

Тот день, нам казалось, дарован свыше,
Когда мы с тобой убегали от стражи,
Но в горы забравшись, все выше и выше,
Пронзил твою грудь чей-то острый палаш.

Один из людей, что возглавил погоню,
Догнал нас на выступе огненных скал,
А ты, оступившись, вдруг согнутый болью,
Промолвив: "беги" — на колени упал.

Я помню твой взгляд, слышу яростный крик,
Ты стражнику в пах свой вонзаешь кинжал,
Момент тишины, головой ты поник,
"Храни тебя свет" — у богов я взывал.

На помощь пришли неизвестные люди,
В деревню к которым я нынче попал.
Куда — отведу и мы с ночью прибудем,
Ведь тоже их люд в тех местах пропадал.

Собрали в поход своих бравых солдат,
Отправились в путь, как потух в небе свет.
И враг был повержен у собственных врат,
А ты отомщен и рабов ждал рассвет.

Ты в память ушел, не оставив потомков,
Но помню тебя, как ты мне помогал,
И кем перед смертью ты стал для рабов,
Жаль только об этом ты сам не узнал.

А годы летят, как опавшие листья,
Старею, седею, но помню о том:
Что вместе бежали в то время ненастья,
Забитые некогда рабским кнутом.