гадкий утенок

Я гадким был рожден утенком.
Таким же жил, таким же рос.
Нелепость вам, а не ребенка,
Родители, Бог преподнес.

Стремление быть лучше всех
Стеснением забито было.
Но ставку сделал я на смех,
От серости меня отмыл он.

И в тихом омуте души
Моей нелепо чистой, кроткой,
Крик зарождался и душил
И вскоре вылетел из глотки.

Утенок стал терять свои пух,
Он оперился, выгнул спину.
"Открыв" гусиный шире клюв,
Вдруг приобрел внутри он силу.

И вскоре кряканье сменил
Свободной птицы голос смелый,
Все это время лебедь жил
Внутри того, того, что верил,
Того что знал и вечно помнил,
Что за заслуги Бог воздаст -
;Голодный дух теперь накормлен,
Любому фору лебедь даст.

Теперь парил он среди тех,
С кем только небо может знаться,
Они летали выше всех,
Дозволив на земных плеваться.

Но то отнюдь не для него,
И он спустился к тем, что ниже,
Взяв всех их под свое крыло
И, чем они, нельзя стать ближе.

И вскоре все могли летать,
Кто от любви, кто от надежды,
А лебедь мой стал умирать:
Виною правда и враждебность.

;Друзьям не мог он рассказать,
Как из него, так быстротечно,Уходит жизнь, но умирать
Решил лишь, полюбив навечно.

Он полюбил. В себя влюбил.
Взлетели парой они в небо,
Там вихрь страсти их кружил,
И было все так благоверно.

И слишком было хорошо,
Что все забыл, и лишь полеты
;Накрыли парня с головой,
Летел он на автопилоте.

Но толи сердце иль крыло
Дало вдруг сбой в их унисоне:
Малыш взлетел так высоко,
Забыв совсем уж о партнере.

Там вдруг влюбился в Солнце он,
Что опалило ему крылья.
Пусть раненный, но вдохновлен
Он покорять к нему вершины.

Но Солнцем лебедь ослеплен,
Не видя больше, все, что кроме.
Он телом и душой сражен
И бьется к свету, как в истоме.

Пусть он сгорит и не коснется -
Их разделяет пустота,
Но либо своего добьется,
Иль пусть наступит темнота!