Некролог родителям

           Римлянам 12:15: ...плачьте с плачущими...


Был я маленьким когда-то
и отца себе желал
агронома, адвоката...
Бог мне моего послал!
Скоррегировать немного
маму тоже я хотел...
Как я благодарен Богу,
что такую я имел!

Не возникла мысль такая,
чтобы сына поменять,
мы с годами постигаем,
значат что отец и мать!
С фотографий чёрно-белых
смотрят на меня глаза,
защемило, заболело,
по щеке ползёт слеза.

Я глаза свои зажмурю
и смахну слезу с лица,
вспомню: маму звал мамулей,
батей называл отца.
А на Волге слово батя,
ближе папы и родней,
вы на месте "поспрашайте",
знамо дело, им видней.

По отцу не знал я предков
их не помнил батя мой,
рос в сиротстве он и метко
мама звала «сиротой»,
прилагательным, ей слово
существительных нежней,
нету «сирота» такого...
Прилагательным был к ней!

Дед мой был «Кулацкой мордой»,
зять так тестя окрестил,
магазин имел доходный,
жил на Волге не тужил.
Власть Советская некстати
и до Волги добралась,
«Чтобы не было богатых»-
лозунгом имела власть.

А когда в пучину мрака
параноик погрузил
всю страну, один диктатор,
наш народ пошёл в Сибирь.
Были выселены с Волги
от обжитых мест своих...
В девках мать сидела долго,
дождалась, пришёл жених.

«На три года он моложе,
не напрасно я ждала,
да голубоглазый тоже,
ах, пойду...» Ну и пошла.
То, что не была красива,
мнила о себе сама,
но красавца заманила...
Так и создалась семья.

А взглянув с другого края
батю я зауважал,
на всю жизнь та-ку-ю фрау,
в жёны он себе урвал!
Я считаю, что мамули
нет красивей на земле,
Ей хвала и аллилуя...
Ах как жаль, что мир во зле.

Словом, обрели друг-друга,
трёх детей произвели,
было жили очень туго,
жили-были как могли.
Был с колхоза, подневольным
значит, батя мой тогда,
мать отрезала, довольно,
жить в колхозе — никогда!

Дальнозоркость, гениальность
трудно переоценить,
маминых решений важность,
так и надо было жить.
Переехали, как можно
стало в край, где есть ж.д.
в край, где есть и фрукты тоже,
где теплее и т.д.

Жили трудно, собирали
уголь вдоль ж.д. детьми,
всё же мы не голодали.
Из одежд носили мы
чаще то, что мама сшила,
телевизор куплен нам,
не стиральная машина,
год ещё стирать рукам.

Как любил детишек батя,
на себе детей катал,
в жмурки там, какие прятки,
помню, на ноге качал.
Хоть и жили не богато,
всё ж купили мне мопед,
мотоцикл позже, батя
не жалел для сына средств.

Ах, какая в генах сила
нам наследственность дал он,
и под сердцем мать носила
каждый батин эмбрион.
А неологизмы-маты
был силён изобретать:
мать-размать, такой-то атом,
даже бога приплетать.

Милосерден Иегова,
он простит его запал,
батя бога клял другого,
Иегову он не знал.
Отчуждён наш мир от Бога,
больно на него смотреть,
в мире так страданий много,
и повсюду смерть и смерть.

Не скрывал и вовсе батя,
больше всех меня любил,
мама слыла дипломатом,
как-то я её спросил,
на вопрос мой отвечая,
любишь, мол, кого сильней,
ты ж во мне души не чаешь,
я тебе сестёр милей.

Всё пословицей, прикольно:
«Вот пять пальцев на руке,
и любой поранить больно!» -
говорила мама мне.
А про неудачу в браке:
«Конь на четырёх ногах,
спотыкается однако!»
Сколько мудрости в словах!

Перекраивала снова,
часто ночи до утра,
чтоб была у нас обнова...
«Голь на выдумки хитра».
Наших батю и мамулю
Бог, конечно, воскресит,
смертным сном они уснули,
им 100 лет пройдёт за миг.

Представляю очень чётко,
(коль слукавил, то чуть-чуть),
с характерной он походкой
по земле... —  и в этом суть.
И Мамуля молодеет
возвращаются года,
щёчки снова розовеют,
как бывало от вина.

Да, мамуля «алкоголик»,
от в три градуса вина,
от напёрстка, при застолье,
задавала тон она!
Конфронтировал, бывало,
часто обижал отца,
слова доброго хватало —
всё прощал мне без конца.

Как давно его не стало,
смерть-злодейка забрала,
снова показала жало...
Вот... мамуля умерла.
И когда уж вырвет жало
смерти Иисус Христос,
ждать теперь осталось мало,
будет это, не вопрос.

Как же пусто, одиноко,
без родителей теперь...
В этом мире однобоком
мы страдаем от потерь.
Мир создал другим Создатель,
но не выдержав искус,
Божий мир Адам утратил,
возвратит его Иисус.

Будет так, как и замыслил,
мир без смерти, наш Творец,
в новый мир, кристально чистый,
возвратятся мать, отец!
Часто к маме приезжая,
спрашиваю, как дела,
ты ещё, мамуль, живая...
раз ответила она:

«Ах, сынок, сынок, я знаю,
душу за меня отдашь,
но вопросы задавая,
вот такие... что за блажь!?»
Это стоит дорогого,
значит дал я ей понять,
повод вывода такого,
что мне значит мама, мать!

Часто слышу эти речи:
поживём, мол, для себя,
не жили по человечьи
мы ещё, пришла пора.
Смыслом жизни для мамули,
до последнего ей дня, —
ближним всё, не потому ли
обожала вся родня!

Мамино большое сердце,
как могло оно любить!...
Я хочу быть с ней, младенцем
и учиться снова жить.
Как же было мамы мало,
не хватило как её,
и уже её не стало,
дальше — пусто,
                дальше — всё.....

Научила бы, мамуля,
как же жить-то без тебя,
словно в прорубь окунули
и забыли там меня.


        Сентябрь 2013.