Я деда помяну вином...

Я деда помяну вином...
Пусть память вяжет петли дивной спицей...
Бежит по венам-лозам тёплый хмель,
Игривый солнца луч следит лисицей.
Волнует тюль дырявой рябью волн,
Искринок россыпь сквозь ресницы слепит.
Сеть сна плетёт, ныряя лёгкий чёлн.
Водицы говорливой нежный лепет...
Река швыряет камешки-блины,
А на мели она плотву милует;
Вкусив с лихвой небесной белены,
Затихла, впившись в берег поцелуем.

Шумит камыш — пушится борода,
Кружатся камышиные снежинки,
Зелёным крыльцем машет лебеда —
Зовёт идти по дедовой тропинке.
Мне ведом путь; от детских сандалет
Не зарастут следы травой шелко’вой;
В ней мотыльки танцуют свой балет,
Но у меня нет дудочки ивовой.
И я опять найду её в пути
Дуду всегда в крапиве прячет леший.
Тропинка дедова, с неё мне не сойти,
Пускай шишок игрой своей потешит!

Под райской яблонькой румяный колобок
Пером Жар-птичьим пишет дальше сказку:
В ней живы все и в путь зовёт клубок
Волшебный, бабушкин —
Петлять ажурной вязкой.

Бегу за ним; смешные крылья вьёт
Проныра-ветер из моей рубахи.
Из сон-травы для пчел и хлеб и мёд,
Над нею дремлет дуб в седой папахе.

Где след в земле оставил тростью дед,
Там лоз сплетенье — в поднебесный купол;
В нём давит гроздья, терпкий сок в рассвет
Вливает дед. моих забытых кукол...
Хранит; их лица стёрты добела,
Шуршат сердечки ватные в соломке.
Ах, если бы я починить смогла,
Но куклы в мире снов хрупки и ломки,
В глазёнках впалых затаив печаль,
Из кукольной посудки в розах алых,
В вино льют одуванчиковый чай,
Чтоб по ночам, как в детстве, я летала.

В небесной Прасковее деда дом,
Открыв окно, мне машет белой кепкой.
Я лик его пытаюсь разглядеть,
Но так всегда; лишь стоит подлететь,
Мой дед сияет солнечною репкой...
Я падаю из сна опять одна,
Но держат руки деда.
Держат крепко!



на фото: мы с дедом белили стволы яблонек.:)