Прозрение

Друг в друга двое были влюблены
С мальства; дружили семьи их дворами;
Попозже сделались обручены,
И свадьба стала уж не за горами.

Силён жених, красотка молода…
Казалось, просто лучше не бывает!
Кто знал, что поджидает их беда
Такая, что рассудок затмевает?

Она, невесте мрак и боль неся,
Оскалилась улыбкою щербатой:
Тяжёлую болезнь перенеся,
Бедняжка после сделалась горбатой.

Помимо глаз огромных и ресниц,
В иссохшем теле мало что осталось.
Любовь, которой не был границ,
Казалось, как вода в песок, впиталась

У жениха – то выяснилось враз:
«Ты уж не та, - он холодно заметил, -
Семьи теперь не может быть у нас».
«Но ты любил…» - и юноша ответил:

«Себя не видя, в прошлое глядишь!
Того, что было там, теперь не стало.
Горбатого наследника родишь –
Вот этого мне только не хватало!»

Ни слова боле… Дальше жить пришлось,
Хотя сперва давалось это тяжко.
Но нрав был весел, дел полно нашлось;
Потом вконец оправилась бедняжка;

Подружек новых и друзей нашла,
Тоску свою помалу одолела;
Сосед позвал в замужество – пошла,
И никогда об этом не жалела:

Слова друг другу нужные сплелись,
«Моё» легко объединилось в «наше»,
Черёд пришёл – детишки родились,
Один другого здоровей и краше.

Муж подсобит, жена подаст совет
Всем, кто попросит; часто прибегали
Соседи – от младых до зрелых лет –
И все семье охотно помогали.

А что несостоявшийся жених?
Женился на другой, вполне здоровой.
Забор, как лес, высокий был у них;
Там бесновался злющий пёс дворовый.

Сын появился (пир был – дым столбом!),
Подрос, но – горе! – с дерева сорвался
И чудом выжил, только вот с горбом
После увечья этого остался.

Был безутешен мальчика отец…
Тут наступило тяжкое прозренье:
Предательство своё он наконец
Поняв, к себе почувствовал презренье

И, нашу героиню повстречав,
К ней подойти долгонько не решался;
Затем: «Дай слово молвить мне», - начав,
Он долго об ошибке сокрушался:

«Ты для меня чрезмерно хороша,
И зря ты дурня вразумить хотела:
Я понял, что была моя душа
Уродливее, чем больное тело

Любого, кто недугом отягчён.
И, чтоб не стал мой грех намного хуже,
Мой сын теперь, как вижу, обречён
Нутро отца показывать снаружи.

Верь, тягостно вину мою нести;
Не подойду я больше, обещаю,
Ни разу – только ты меня прости!»
И женщина ответила: «Прощаю…».

В конце мораль предвидится, но здесь,
Как я считаю, вовсе нет морали:
Ну как внушить, чтоб спутника на весь
Свой век с душою люди выбирали?