Грустные песни восточных славян - 3

ГРУСТНЫЕ ПЕСНИ ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН

Склавены

Склавены - племя дикое жестокое,
От Западного моря до Восточного
Песчаной бурей в степь переливаются,
Сметая на пути народы малые.

Склавены верят в Бога неприступного
И в поклоненье служат солнцу-свастике,
Оно черпает колесом из вечности
Земную реку смерти и бессмертия.

Склавены это - нелюди звериные,
Парные бани сделав повивальнями,
На камни раскалённые посеяны
Для духа семенами конопляными.

Склавены с детства в стременах качаемы,
Баюканы златыми колокольцами,
Сплетёны пальцы с гривой лошадиною,
Чтобы во сне тяжёлыми копытами

Малым дитятям вмиг не быть растоптанным.
Мешают с кровью молоко кобылие
И не боятся холода и голода.
Склавены это огненное бедствие,

Пожар речной - камыш горит как зарево,
До облаков дым тянет к небу чёрному,
Срезают руки лезвия калёные…
Склавены родились с глазами белыми.

Как снежный смерч идёт к границам северным.
Неотвратимо Божье наказание!


Боруски

Смешливыe боруски из Тувангстe -
Янтарные гребенки и запястья,
Льняные платья, светлые одежды,
В земном раю счастливые невежды.

Ячмень и жито по ночам косили,
Богам детишек в жертву приносили,
Своими не чужими малышами,
И никомy особo не мешали.

Но объявились рыцари-тевтоны,
У них свои сакральные резоны -
Над речкой, лугом и бескрайней пашней
Воздвигнуть город с крепостью и башней.

С собой монахи крест несут дорожный,
И заговор их не берет надежный,
Тяжелое тевтонское железo
Хранит от сабли жгучего пореза,

От топорa копья и косторуба…
Но мы украсим ими ветви дуба,
Священного и древнего, как небо,
Куда приносим караваи хлеба.

И непременно в жертвенной дубраве,
Устроить пир для идолов мы вправe,
Там будет ворожба и хороводы,
Пускай вокруг завидуют народы,

Через костеp прыжки, гульба и прятки,
Медвежьи маски, бубны да присядки,
Густая, словно мёд, хмельная брага,
Назло врагам по берегам оврагa.

И сбудется заветное желанье -
Великое осеннее камланьe…
Поскрипывают в елках для потехи
Помятые немецкие доспехи.

 
Ипатьевская летопись

Ипатьевская летопись нашествия на Русь,
Об этом злоключении судить я не берусь,
О том, что было не было, кто прав, кто виноват,
О дружбе, о предательстве, о том кто кум, кто сват.
 
Бог испытанье допустил, нагрянула беда -
Пришла под стены городов монгольская орда:
Урдюй, Байдар, Куюк, Бирюй, Бечак, Меньгу, Кайдан...
Безбожная Великая Орда измаильтян!
 
Рязань, и где ж теперь твои хвалёные друзья?
К тебе на помощь не пришли соседние князья,
Всех покорила и смела Батыева рука -
Пропала Русская земля на долгие века,
 
Повсюду криками полна и ратными людьми,
Куда не глянь, их тьмы и тьмы, гляди хоть не гляди.
От ржания коней его, от вопля верблюдОв,
От скрипа множества телег стоял ужасный рёв.
 
И стрелы, помрачая свет, ложились, как стерня,
Ломались копья и щиты и лопалась броня,
Метали бомбы день и ночь из камня-валуна
Орудья стенобитные - лишь ухала стена.
 
Рязань всю перебил Батый, пожёг и церкви в ней,
Сосуды золотые взял и множество камней,
И долго дым над ней стоял и запах мёртвых тел,
Никто потом на месте том селиться не хотел.
 
Батый осадой взял Козельск, назвавши: "город злой"
За непокорство сжёг его, смешавши кровь с золой,
Немало в битве полегло и русских, и татар,
До смерти город защищал народ и млад, и стар.
 
Епископ добрый Симеон злодеями убит,
И каждый здесь клочок земли был кровию полит.
А княжеские сыновья на поле полегли,
Среди порубленных костей найти их не смогли.
 
Но князя видели в бою, был окружён наш князь,
Изрублен был и втоптан был конями в кровь и грязь,
Татары раненым нашли средь мертвецов своих,
И, ради храбрости его, оставили в живых.
 
Стремились дальше на закат и кони, и стрелки,
К богатой цели понеслись кочевников полки.
С огромной силою Батый пред Киевом стоял,
Дивился красоте его, величье прославлял...
 
Свидетельствуют, что Батый "христианином" был,
При том, что очень много зла повсюду натворил.
Спаси и сохрани, Господь, чтоб не пошли в Тартар
Потомки выжившие тех и русских, и татар.


Epytaphia Ducum Silesiae

В лето Господне в декабрьские иды
Вроцлава умер хозяин и Лиды
Князь Болеслав по прозванью Чудесный
Вышел навеки из клети телесной.
 
Слава Отечества, князь Болеславе!
В рыцарстве, в доблести, в подвиге, в славе
Не было равных ему в государстве
В Польском Великом незыблемом Царстве.

Сын именитого Генриха с Анной
Свыше нам послан небесною манной,
Внук короля Оттокара Пржемысла,
Светоч и столп сокровенного смысла.

*  *  *
 
Вот чтобы мы  о покойном сказали:
Не был он тем о котором писали.
Кличка - Рогатка и Псих Белобрысый,
Пан Болеслав Долговязый и Лысый.
 
Скажем вернее для ясности большей,
Что он с тевтоном дружил, а не с Польшей.
Высокомерно о ней помышлял,
Рэкетом дерзким, как тать, промышлял.

С братьями князь воевал безуспешно
Земли и деньги деля их поспешно,
С кралей жене он своей изменял,
Гласу премудрости Божьей не внял…

Так для чего ж эпитафию эту
Мы за собою таскаем по свету?


Краткая история Стефана Батория

У боярина есть бор,
У дворЯнина есть двор,
У крестьянина есть крест,
Да и то не здешних мест.

Бор срубили, двор спалили,
А крестьянина убили…
Вот и вся история
Про Стефан-Батория.


Российский Императорский Театр

«Россия – старый императорский театр,
где в главном зале дают надоевшую всем драму русской истории. 
А чтобы заполучить на нее публику,
в фойе представляют занятный водевиль…»
Александр Иванович Сулакадзев, 1771-1829

Российский Императорский театр,
Где в главном зале скучненькая драма,
А в закулисье барышня и дама -
Сама История, творящая поп-арт.
 
А чтобы публику на фарс заполучить,
В фойе занятный водевиль играют,
Лакей и кучер пьесу представляют
«Как от болезни розгами лечить».

Но иногда партер и бельэтаж
Навстречу снегу с улицы открыты,
Гардины с тюлями взлетают перевиты,
И замещается бомонд на антураж.


Земля Санникова
 
Вулканические ледяные поля,
А в долинах - луга, пар и дым.
Земля Санникова, это наша земля,
И врагу её не отдадим!
 
Рыжий мамонт спешит и ручной носорог,
Развевается пламенем шерсть,
Я за ними - на лыжах, не чувствуя ног.
Вся земля нашей будет и есть!
 
Собирается горный отряд егерей,
Нас немного, но мы, как мираж,
Каждый воин в ряду - грозный гиперборей
И земли заповеданной страж!
 
Не проникнут сюда пули и провода -
Для безумных ловушка и смерть.
Земля Санникова это наша мечта -
Рай бесстрашных, опора и твердь!


Утро прохладное

«Тихого голоса звуки любимые…»
Тургенев

1

Утро прохладное, солнце безликое,
ветер сквозит облаками бумажными,
листья мерцают рассветными бликами
и рукоплещут ладошками влажными.

Между собой шелестят с полуужасом,
делятся сном до дневного забвения,
словно виденьем встревожены будущим
тенью грядущей - печали осеннея.

2

Волны, над озером солнца сияние,
Ветра бескрайнего тихое веянье.
Как до хребтов далеки расстояния!
И - одиноко сапсана парение.

Горнего воздуха дали прозрачные,
сколь ни окинешь - вершины алеются.
Мысли очищены - больше не мрачные,
думы тревожные даже не тлеются.

Листья увядшие, ветром гонимые -
так бесконечно сквозит их отчаянье!
Всё промелькнуло безумно любимое
- неповторимое воспоминание.

Токи над озером воздуха стылого,
на перевалах отрожины снежные.
Тихие отзвуки голоса милого.
Тихого голоса отзвуки нежные!

Тень одинока над светлыми красками
в Царственно-белом своём одеянии.
Сквозь отдалённые звуки бесстрастные
слышу твой голос с Небесным в слиянии.

3

Утро туманное, утро седое.
Птицы умолкли на вечные веки.
Небо нависло над тёмной водою.
Млечные реки, кисельные бреги.

Травы прозрачные движутся тихо,
Сникли цветы, мелким дождиком битые.
Словно бездонное древнее лихо,
что-то осталось в душе позабытое.

Стелит холодная тонкая пудра,
Не согревая уютным обманом,
Будто не осенью - в зимнее утро:
Мягким туманом, беззвучным туманом.

Утро туманное. Снежное поле.
Как тут не вспомнишь Ивана Тургенева.
С юности песня знакома до боли,
Думы печальные русского гения.

Песня, с тоской о потерянном Боге,
Так и осталась навек невесёлой.
В дальней дороге, пустынной дороге
К осени мягкой, осени квёлой.

Утро туманное, утро седое.
Птицы умолкли на вечные веки,
Небо нависло тяжёлой водою.
Млечные реки, кисельные бреги.
 

Русский язык

«Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, —
ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык!
Не будь тебя — как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома?
Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!»
Иван Сергеевич Тургенев, 1882
 
Во дни тревог, сомнений и раздора,
Когда мой дух в унынии поник,
Ты мне один - поддержка и опора,
Великий русский праведный язык!
 
Как мне не впасть в отчаянья трясину,
При виде бедствий, падших на страну,
Но не поверю, что Господь Eдиный
Её оставит в горести одну.
 
Дарован Богом русскому народу,
Не потерялся в войнах и скорбях,
Ты отразил просторы и свободу,
Язык великий, верую в тебя!


Земля Франца Иосифа
 
Вена и Венгрия - сестры навек!
Сыт и доволен живет человек,
Мир торжествует, ликует страна!
Но началась мировая война.
 
Царь-император седлает коня,
Тускло сверкнула на солнце броня,
Небо в ответ раскололось огнём…
Только хорошее помнят о нём.
 
Племя лихое с грозой пронеслось,
Царства исчезли, как в речке лосось,
Но, несмотря на бесславный капут,
Люди опять безмятежно живут.


Пророчество Серафима Вырицкого

Придут ужасные года,
Но не гонения тогда
Людей от Бога отвратят
И души их отправят в ад,

А сонмы прелестей мирских
Погубят больше душ людских,
Чем богоборчества война
В безбожнейшие времена.

Во время новой суеты
Воздвигнут храмы и кресты,
И с позолотой купола -
Но это царство лжи и зла.

Гонима Церковь, как всегда,
Возможно только за Христа
Скорбями многими спастись,
Чтоб перейти из смерти в Жизнь.

Гоненья будут, как огни,
Непредсказуемы они -
Характер подл и изощрён.
Беда - дожить до тех времён.


Астафьев

«Просят, умоляют написать о войне, напишешь — не проходит в печать: всем нужна война красивая и героическая, а та, на которой мы были, с грязью, вшами, подлецами-комиссарами вроде начальника политотдела нашей дивизии — такая война никому не нужна, а врать о войне я не могу, ибо чем больше врешь о войне прошлой, тем ближе становится война будущая.»
Виктор Петрович Астафьев о Великой Отечественной Войне

Просили книгу о войне начать,
А написал и не прошла в печать,
Нужна война геройская, прекрасная,
Не та где были мы, где грязь ужасная,

Где вши и ад с подлюкой-комиссаром,
Там где штабисты пьяные в дугу,
Война такая не нужна и даром,
А врать о той войне я не могу.

Когда враньё ты пишешь о войне,
Ты приближаешь новую извне.
 

Неизменны времена
 
Неизменны времена -
Как всегда во веки оны
Выставляют племена
Боевые легионы,
 
Поднимают паруса
Быстроходные галеры,
Проявляют чудеса
Авиетки из фанеры,
 
Танки, пушки, корабли
Разбредаются по свету,
Выползают из земли
Серебристые ракеты.
 
Ахнет гром, растает ночь,
Ярче солнца шар кровавый!
Моросит холодный дождь
Над великою державой…

 
Новый Человек

Страдает зверь, и человек
От смертных бедствий изнемог.
Жестоким был двадцатый век,
Но этот - более жесток.
 
Настанет тяжкий мор и глад,
Померкнет солнце в небесах,
Наполнит землю трупный яд,
И птицы замолчат в лесах.

Отравлены потоки вод,
Дождь обжигает кислотой,
Под землю прячется, как крот,
Народ и знатный, и простой.

Не отсидеться в темноте,
В ущельях гор, теснинах рек,
Настигнет взрослых и детей
Безбожный Новый Человек!

Жизнь замерла на вираже…
Настанет день. Настал уже.