О Наташе

Ты

Прошло уже почти десять лет после твоей смерти. А я так ясно помню тебя. Ужасно, что так мало вспоминается из наших разговоров: мы просто жили и разговаривали, разговаривали и жили. А на дни нашей проходящей жизни мы мало обращали внимания, если не случалось каких-то событий, на мгновенье отвлекавших наше внимание.
Я помню, как ты сидишь напротив: у себя дома – в кресле, в моей комнате – на стуле или подоконнике открытого настежь окна, в вагоне электрички – в нашем с тобой другом мире.
Я хорошо помню твое лицо и руки – ладони и чуть повыше локтя – шероховатую кожу, очень расстраивавшую тебя тогда. Я помню шрам на ноге и историю его появления. Я помню твою одежду, потому что, как и я, ты подолгу любила носить одно и то же. Я помню твои истории, потрясавшие мое воображение. Я помню твою сумку, всегда набитую книгами и тетрадями со стихами. Приходя ко мне, ты всегда норовила бросить ее на пол и, как правило, успевала, прежде, чем я протягивала руки, чтобы повесить ее на вешалку. Я помню взгляд твоих серых глаз и твою улыбку. Ты много шутила, хотя окружающим ты казалась грустной. Но именно ты – заставляла меня смеяться и радоваться, ты – спасала меня, ты спасла меня.
Я помню многое, стоит только позволить себе начать вспоминать. А это очень и очень трудно: потому что в воспоминаниях – ты живая, и там – я еще знаю, что у нас много времени. Но когда я оттуда возвращаюсь – не нахожу тебя, Наташа.

Это было в желтой комнате.
Ты – сидела у окна.
Занавеска ветром северным
заслоняла кромку дня.

В свете солнца шли прохожие
в саване забот земных,
не догадываясь, что за окнами
разговариваем – мы.

Марево цветущих яблонь
с крыш готических соборов
показала мне весною –
Прагу – черно-белый город.

На одной из граней плоскости
так легко – мечтать о звездах,
утонувших в глади озера,
и вдыхать туманный воздух.

Так тепло – услышать близкое
в воске чувств сидящих рядом,
осторожно прикасаясь,
к зазеркалью смысла, взглядом.

Больно как – жалеть о главном,
виноватою улыбкой
след сомненья отражая
в хрустале надежды зыбкой.

Ты – смеялась, и в смущении,
прикрывала рот ладонью.
В желтом дне – одно мгновенье.
Вечность – в небесах бездонных…

Занавеска все колышется
в будничном сиянье дня…
Помню я – что ты смеялась…
Помню – что смеялась я…

Твоя Света