Книга Руфь

 
Книга Руфь  (Рут)
1
И было, в те  дни,   когда     правили судьи, и когда был в стране голод. Один человек  из Бэйт-  Лэхема  Йеудейского ушел,   чтобы     пожить   на           полях Моавитских, – он, и жена его, и двое его сыновей.
А имя того человека Элимэлэх, и имя жены его Наоми, а имена двух сыновей его Махлон и Килйон; (были они) Эфратяне из Бэйт-Лэхэма Йеудейского.
И пришли они на поля Моавитские, и стали (жить) там.  Но умер Элимэлэх, муж Наоми, и осталась она с двумя сыновьями своими.  И взяли они себе жен Моавитянок: одну звали Орпа, а другую звали Рут.
И прожили они там около десяти лет, И умерли они оба, – Махлон и Килйон,  и лишилась та женщина обоих детей своих и мужа своего.
И сказала Наоми обеим невесткам своим: ступайте, возвратитесь каждая в дом матери своей! И сказали они ей: нет, мы с тобой возвратимся к народу твоему!
Но сказала Наоми: вернитесь, дочери мои, зачем вам идти со мной? Разве есть еще сыновья во чреве моем, что стали бы вам мужьями? Вернитесь, дочери мои, ступайте!
Но подняли они вопль и опять зарыдали. И поцеловала Орпа свекровь свою на прощанье, а Рут осталась с нею.  И сказала (Наоми):
вот, невестка твоя вернулась к народу своему и к Б-гам своим. Возвращайся и ты за невесткой своей!  Но сказала Рут: не проси меня покинуть тебя и уйти от тебя!
Твой народ (это) мой народ и твой  Б-г – мой Б-г. Где ты умрешь, там и я умру,  И увидела та, что она настаивает на том, чтобы идти с ней, и перестала уговаривать.
И шли они обе, пока не пришли в Бэйт-Лэхэм. А когда пришли в Бэйт-Лэхэм, то взволновался из-за них весь город, и женщины говорили: неужели это Наоми?
И сказала она им: не зовите меня Наоми, а зовите меня Мара (Горькая), ибо послал мне Всемогущий горесть великую.  Уходила я в достатке, а возвратил меня Г-сподь с пустыми руками.
Так вернулась Наоми и Рут Маовитянка, невестка ее, что пришла с полей Моавитских. А пришли они в Бэйт-Лэхэм к началу жатвы ячменя.
2
И был у Наоми родственник по мужу ее, человек мужественный и знатный из рода Элимэлэха, по имени Боаз. И сказала Наоми Рут Моавитянка: пойду-ка я в поле и стану собирать колосья. И сказала та ей: ступай, дочь моя!
И пошла она, и стала собирать колосья на поле за жнецами. И случилось, что попала она на участок поля Боаза, который из рода Элимэлэха.
Боаз же как раз пришел из Бэйт-Лэхэма.   И сказал Боаз слуге своему, приставленному к жнецам: чья это девица?  И сказал в ответ слуга, приставленный к жнецам: эта девица – Моавитянка, что вернулась с Наоми с полей Моавитских.
И сказал Боаз Рут: послушай, дочь моя, не ходи подбирать на другом поле и не уходи отсюда, а оставайся здесь с моими работницами.  А я приказал слугам не трогать тебя. А когда захочешь пить, то иди к сосудам и пей откуда черпают слуги.
И пала она ниц, и поклонилась до земли, и сказала ему: чем снискала я милость в глазах твоих, что ты обратил внимание на меня, хотя я и чужеземка?
И сказал ей Боаз в ответ: много рассказывали мне обо всем, что сделала ты для свекрови своей по смерти мужа твоего: что оставила ты отца и мать свою, и родную землю свою, и пошла к народу, которого не знала ни вчера, ни третьего дня.
Да воздаст тебе Г-сподь за твой поступок и да будет тебе сполна воздано Господом,   Б-гом Йисраэйлевым, за то, что пришла ты, чтоб найти пристанище под крылами Его.
И сказала она: да найду я милость в глазах твоих, господин мой, ибо ты утешил меня и говорил по сердцу рабы твоей, хотя я не стою ни одной из рабынь твоих.
А в час еды сказал ей Боаз: иди сюда и поешь хлеба, и макай в уксус ломоть свой. И села она рядом со жнецами, а он нащипал ей обжаренных колосьев.
Она поела и насытилась, да еще осталось.  Затем поднялась она, чтобы подбирать, а Боаз наказал слугам своим: пусть подбирает она и меж снопами, а вы не обижайте ее.  И от пучков колосьев откидывайте ей и оставляйте, – пусть она подбирает.
Так подбирала она на поле до вечера, и смолотила она собранное, и вышло около эйфы ячменя.  Когда Рут пришла в город, увидала свекровь ее то, что она собрала; да еще вынула она и отдала ей то, что оставила из еды, после того как насытилась.
И рассказала она свекрови своей у кого она работала и сказала: того человека зовут Боаз.  И сказала Наоми невестке своей: благослови его Г-сподь за то, что не оставил он милостью своей ни живых, ни мертвых.
И еще сказала Наоми: человек этот из нашей родни, он наш близкий родственник. И сказала Рут Моавитянка: и еще вот что сказал он мне: "Оставайся со слугами моими, пока не закончат они всей жатвы моей".
И сказала Наоми Рут: хорошо, дочь моя, что ты будешь выходить в поле со служанками его: так не обидят тебя на чужом поле.
Так и осталась она со служанками Боаза, подбирая колосья, пока не кончилась жатва ячменя и жатва пшеницы; а жила она у свекрови своей.
3
И сказала ей свекровь ее Наоми: дочь моя, я ведь ищу тебе покоя, чтобы было тебе хорошо.  Так вот, ведь родственник наш Боаз, со служанками которого ты была, вот, этой ночью веет он ячмень на гумне.
Так омойся, и умастись, и надень на себя одеяния свои, и сойди на гумно, но не давай этому человеку узнать себя, пока не кончит он есть и пить.
И будет, когда ляжет он спать, ты выведай то место, где он ляжет, и придешь, и откроешь изножье его, и ляжешь, а он уже скажет тебе, что тебе делать.
И та сказала ей: я сделаю все, что ты скажешь мне. И сошла она на гумно, и сделала все так, как наказала ей свекровь ее. А Боаз поел и попил, и стало у него хорошо на душе, и пошел он, чтобы лечь спать.
А она подошла тихонько, и открыла изножье его, и прилегла. И было, в полночь вздрогнул этот человек и повернулся, и вот, – женщина лежит у ног его!
И сказал он: кто ты? А она сказала: я Рут, раба твоя! Простри полу одежды своей на рабу твою, ибо ты – близкий родственник. И сказал он: благослови тебя Г-сподь, дочь моя!
Эта твоя последняя милость еще лучше первой – не пошла ты за юношами, ни за бедными, ни за богатыми.  Так вот, дочь моя, не бойся! Все, что ты скажешь, сделаю я для тебя, потому что всем людям  известно, что ты женщина добродетельная.
А теперь, хотя и верно то, что я – близкий родственник, но есть еще родственник, более близкий, чем я. Переночуй здесь эту ночь, а утром, если выкупит он тебя, то хорошо, а если не захочет выкупить тебя, то я тебя выкуплю, как жив Г-сподь! Полежи до утра.
И пролежала она у ног его до утра, и встала прежде, чем один человек может узнать другого. И сказал он: пусть не знают, что на гумно приходила женщина.
И ещё сказал он ей: дай свой платок, который на тебе, и подержи его. Она держала его, а он отмерил ей шесть мер ячменя и положил ей на плечи, а сам пошел в город.
И пришла она к свекрови своей и рассказала ей обо всем, что сделал для нее тот человек. И сказала она: эти шесть мер ячменя он дал мне, сказав: "Не ходи к свекрови своей с пустыми руками!"
И та сказала: посиди здесь, дочь моя, пока не узнаешь, как обернется дело, потому что человек этот не успокоится, пока сегодня же не окончит этого дела.
4
И поднялся Боаз к городским воротам, и сел там. И вот, идет мимо тот самый близкий родственник, о котором говорил Боаз. И сказал он: заверни-ка, такой-то, присядь здесь. И свернул тот, и сел.
И взял Боаз десятерых мужей из старейшин города, и сказал: присядьте здесь. И они сели. И сказал он родственнику: Наоми, вернувшаяся с полей Моавитских, продает участок поля, что принадлежал брату нашему, Элимэлэху.
И подумал я: открою я уху твоему, сказав при сидящих здесь и при старейшинах народа моего: «Выкупай участок!
Если хочешь выкупить, то выкупай, а если не выкупит тот, кто обязан выкупить, то скажи мне, чтобы я знал, ибо нет более близкого, чем ты, чтобы выкупить, а я – следующий после тебя».
И сказал тот: «Я выкупаю».  И сказал Боаз: «В день, когда ты купишь поле у Наоми, ты купишь его и у Рут Моавитянки. Жену умершего купишь ты, чтобы восстановить имя умершего в его уделе».
И сказал тот родственник: « Не могу я выкупить его для себя, чтобы не расстроить своего удела. Выкупай для себя то, что я должен был выкупить, потому что я выкупить не смогу».
А в Йисраэйле так велось издревле при выкупе и при обмене для подтверждения всякого дела: один снимал свой башмак и отдавал другому, –    это и было в Йисраэйле свидетельством.
И сказал тот родственник Боазу: «Покупай для себя!» И снял он башмак свой.  И сказал Боаз старейшинам и всему народу: «Вы свидетели ныне, что откупил я у Наоми все, что было у Элимэлэха и все, что было у сынов его –  Килйона и Махлона.
А также и Рут Моавитянку, жену Махлона, приобрел я себе в жены, чтобы восстановить имя умершего в уделе его и чтобы не исчезло имя умершего из среды братьев его и из ворот родного места его. Вы ныне тому свидетели!».
И весь народ, что был в воротах, и старейшины сказали: « Мы свидетели! Да уподобит Г-сподь жену, входящую в дом твой, Рахэйли и Лэйе, которые вдвоем построили дом Йисраэйлев».
«Да обретешь ты силу в Эфрате и да славится имя твое в Бэйт-Лэхэме   потомством, которое даст тебе Г-сподь от этой молодой женщины. Пусть будет дом твой подобен дому Пэрэца, которого родила Йеуде Тамар».
И взял Боаз Рут, и стала она ему женою, и вошел он к ней.      И одарил ее Г-сподь беременностью, и родила она сына.
И говорили женщины Наоми:  «Благословен Г-сподь, что не лишил тебя ныне близкого родственника!
И да славится имя его в Иисраэйле! И пусть будет он тебе отрадой души и кормильцем в старости, потому что родила его невестка твоя, которая любит тебя, которая для тебя лучше семерых сыновей».
И взяла Наоми дитя, и прижала его к груди своей, и стала она ему нянькой. И дали ему соседки имя, сказав: « Сын родился у Наоми». И назвали они его Овэйд. Он был отцом Йишая, отца Давида (царя).

                Плач Иеремии смотрите в следующей публикации