Посвящается М. С

Тепла и ласки жаждою томим,
Он вновь не властен над собою.
Самим собою весь свой век гоним,
Опять вступил в борьбу с судьбою.

На монохромном горизонте его неба,
Как ему кажется, сверкнула новая звезда.
Он так устал от черствости обыденного хлеба,
И верит он, что не разыгрывает его вновь судьба.

Но как узнать наверняка что не ошибся,
Он не намерен допустить тех мук опять, о нет.
Однажды он чрезмерно об обман ушибся,
Уж слишком свеж, глубок, неисцелим тот след.

Наверное он дурак и вновь в плену своих иллюзий,
Для самого себя страшнейший враг, он взор свой вновь
до миллиметра сузил.
Но что поделаешь - такая его сущность нелюдская,
И не виновен он, что именно Она такая.

А что она, звезда на черно-белом небосводе,
Прекрасна и мила, близка его природе.
Заочно мысль его поработила,
И это хорошо, ведь это сила.

Возможно именно она его с колен подымет,
В её объятиях он обретет покой.
И с трепетом произнося той девы имя,
Он сможет быть доволен и собой.

Как мотылек ночной стремится к свету,
И так всю жизнь - день ото дня.
А смысл? Где же смысл? Нету.
Ведь долетев сгорит он от огня.

А может не сгорит, а вдруг спасется,
И в феникса в тот миг он обернется.
И воспарит он к ней, на небо что теперь уж радугой сияет?
Позволит ли судьба? Кто ведает, кто знает...

Но все равно не спит он и мечтает,
И на рассвете ту звезду он провожает.
Что и не ведает о нем, не думает, не знает,
Но верит он и поцелуй воздушный с земли ей посылает.