Вчера, сегодня, завтра

Мишка – это я. Мне шесть лет. Я живу у большом городе Донецке. Он очень большой. Однажды я не поверил маме, когда она сказала: – не уходи от дома далеко, – заблудишься! Я пошёл посмотреть на ребят, которые катаются на роликах и велосипедах в нашем сквере, и правда, заблудился. Это было в прошлом году, когда я был ещё маленький. Правда, заблудился я ненадолго – минут на десять, а потом меня нашла мама. Зато, когда я заблудился, я тоже кое-что нашёл: такой интересный дом, который называется Планетарий. Это мне тётя сказала, которая в Планетарии звёзды показывает. Это у неё работа такая. Такое кино про звёзды на потолке – это мы уже потом ходили смотреть с папой, потому, что тётя маме сказала, что мне уже можно в Планетарий, только со взрослыми. Это когда она меня нашла и маме позвонила.  И мама меня нашла тоже!

Город Донецк - это почти самый лучший город в мире! В нём почти всё есть: и Планетарий, и речка Кальмиус, там даже корабль есть старинный, деревянный, мы с Серёжкой играли, что это наш пиратский корабль, а мы его капитаны как будто! А ещё я люблю ходить на мост в парке Щербакова – там такие смешные утки, настоящие, живые под мостом плавают! Я там видел ещё жениха с невестой – они вешали на перила моста замок и целовались. Мама сказала, что у них любовь, поэтому они поженились. А я спросил – у вас с папой тоже любовь, когда вы целуетесь? Мама сказала, что да, тоже.

Вообще, любовь – это очень странное слово. Я его часто слышу, но так и не совсем понял – что это такое. Вот мама меня любит, покупает мороженое, водит гулять, папа мне покупает игрушки и берёт на руки, и вот так высоко подбрасывает: он тоже меня любит, я не могу сказать почему, но я это знаю. Вообще, меня много людей любят – бабушки, дедушки, и дядя Костя, и тётя Света, а вот Васька наш – не знаю, потому, что он всё время то мне песок на голову сыплет, то за волосы дёргает, или за нос. А мама с папой говорят, что он просто ещё маленький и ничего не понимает. А я их всех тоже люблю, и совсем даже не за мороженое или игрушки, а потому, что они самые лучшие!

А ещё мама с папой говорят, что они любят Донецк. Очень сильно, потому, что это город, где они встретились, и друг друга полюбили. Наверное, я тоже люблю Донецк, но ещё больше я люблю Мариуполь. Потому что там есть МОРЕ!!! И бабушка Наташа тоже!

Знаете, почему-то, когда я вижу море, или бабушку Наташу – у меня становится на душе так весело, что я сразу хочу что-то весёлое запеть, почти как Киркоров!

 Мы с бабушкой Наташей всегда ходим на море, когда я приезжаю в Мариуполь. Даже когда купаться холодно, мы всё равно идём! Потому, что мы с бабушкой любим стоять и смотреть на волны, на то, какие они сильные и большие, когда ветер, а ещё как в порту движутся смешные краны и маленькие кораблики. Это они издалека маленькие, а вблизи очень даже большие!

А ещё в Мариуполе есть большие заводы, папа говорил, что эти заводы делают металл для всего: для машин, и для кораблей, и всякие гвозди.  А в Донецке для этих заводов на шахтах добывают уголь, чтобы расплавить металл. После шахт в Донецке остаётся много таких гор, которые называются терриконы, мы даже залезли с папой на один из них – с него так далеко видно!

А ещё я очень люблю с бабушкой ходить мимо одного старинного дома, где раньше, давным-давно, когда бабушкина бабушка была маленькой, была школа. Школа называлась Александровская гимназия, и учились в ней не школьники, а гимназисты. Мне сейчас очень интересно всё про школу, потому что я тоже осенью стану школьником. Так вот про эту старинную школу бабушка рассказывает мне каждый раз разные истории: как жили ребята, которые учились в этой гимназии,  ещё рассказывала, что раньше девочки и мальчики учились в разных гимназиях, а поступали в гимназию в десять лет, а не как сейчас, в шесть!

Мне очень нравится эта самая гимназия, и я даже представлял себе, как бы я был гимназистом – в форме с ремнём с бляхой и фуражкой, почти как военной, как бы я писал буквы такой странной ручкой, которую нужно макать в баночку с краской, которая называлась чернильницей. А ручка называлась почему-то перо… Хотя она совсем на перо не похожа – ни на куриное, ни на павлинье, которое я видел как-то у маминой подруги.

Нет, правда  - любовь – странная такая штука: я люблю Донецк, и люблю Мариуполь, когда я в Мариуполе, – я скучаю по Донецку: там так здорово гулять с мамой по парку кованых фигур, лазить на Царь-пушку, там такие весёлые фонтаны, а ещё Донбасс-арена, куда мы с папой ходим болеть за наших! А в Донецке я скучаю по Мариуполю: по морю и корабликам, и чайкам. Скучаю по бабушкиным рассказам и старинным домам, и таким старым улицам, которые неровные и покрыты гладкими камнями, эти камни, говорит бабушка Наташа, помнят ещё древних греков! Мама говорит, что бабушка шутит, но я всё равно представляю древних греков, завёрнутых в простыни и с листиками на голове, как в книжке, которые боролись с медузами, плавали за золотым руном, и строили красивые колонны, и ещё больше скучаю по Мариуполю и бабушке.

Когда я вырасту, я всё равно буду любить Донецк и Мариуполь, хотя они, наверное, не самые большие города в мире, мама говорила, что есть очень много городов, таких, как Киев, или Москва, или Нью-Йорк, где под землёй ходит метро, и люди живут в небоскрёбах. Только мне всё равно, потому, что любовь – это странная штука: я просто знаю, что я всегда – вчера, сегодня, завтра буду любить эти два города, как папу и маму, как бабушек и дедушек, и даже как Ваську, хоть он и сыплет мне песок за шиворот!