Прикосновение. Поэма

         
               
          

               "Лицом к лицу
               Лица не увидать.
               Большое видится на расстоянье".
                С.Есенин.

  Стаяла ранняя весна,
  Деревья всюду зеленели,
  А желтолицая Луна
  Купалась в водах Агидели.

  В воскресный день, когда апрель
  Украсил зеленью природу,
  Родился я, Тимир Марсель,
  Из чрева, выйдя на свободу.

  И первый раз, набравшись сил,
  Я, как шампанским под напором,
  Бесцеремонно оросил
  Своим фонтаном акушёра.

  Случилось это всё в Уфе
  На грани красного террора
  И люди в синем галифе
  Ещё не ведали позора.

  Ещё Арес, как бог войны,
  На время, став крутым арийцем,
  У западных границ страны,
  Готовил к бою колесницу.

  Я помню, помню всё ещё,
  Как разодрав свои колени,
  Рудольф* носился средь трущоб,
  Цветущих вишен и сирени.   
               
  Я помню, как вокруг сады
  Опустошали мы юнцами,      
  От озорства, не от нужды,
  Набив карманы огурцами.
         
  Уже с годами повзрослев,
  Мозги мы пудрили девицам.
  И на одной из юных дев
  Решился я, потом жениться.

  В плечах широких пиджаках,
  В зауженных в лодыжках брюках
  Ходили мы на башмаках
  С подошвою из каучука.

  Набриолинив пышный чуб,
  В миру известный как «Канадка»,
  Мы устремлялись часто в клуб,
  Где поджидала танцплощадка.
               
  И отдавая моде дань,
  Блюсти старались мы законы.
  На нас менты, со слов мамань,
  Молились, словно на иконы.

  Здесь начал делать антраша
  Рудольф в Аксаковском театре
  И в медицину первый шаг
  Я совершил из Alma Mater.

  Пытаясь свой прославить род
  И скрасить тягостную скуку,
  Старался двигать я вперёд,
  Толкая в зад в Москве, науку.

  Вершин науки не достиг,
  Хоть не считался остолопом.
  Зато Рудольф в короткий миг
  Смог удивить собой Европу. 

  Любая дама или франт
  В свои досужие моменты
  Неслись в театры зреть талант,
  Даря ему аплодисменты.

  Давно расстались с той Уфой
  И выбились давно мы в люди,
  Но не клялись, что и ногой
  По ней ступать потом не будем.

  Давным-давно тех вишен нет,
  Кусты сирени порубили
  И про юнцов тех давних лет,
  Наверняка, все позабыли.

  И в доме том, где всех поверг
  Я в изумление когда-то,
  Устроив струйный фейерверк,
  Теперь господствует Эрато.

  В Уфе меня не узнают,
  Менты относятся как к боссу
  И честь при встрече отдают,
  Когда я лезу к ним с вопросом.

  Стою под памятной доской
  И запросто могу в два счёта
  Достать Нуриева рукой,
  Потрогать гения полёта.

  Печально, что его уж  нет
  Среди живых на Белом свете,
  Чьи танцы изумляли свет
  И всех ценителей балета.

  Любая жизнь – мгновение,
  Свечой сгорает до огарка,
  Но след прикосновения
  К лучам в сердцах сияет ярко.

  Не  предавая всё забвению,
  Мы поклоняемся удаче
  И, подражая гению,
  Продолжим жить уже иначе.

  Иначе будем мыслить мы,
  Решать насущные проблемы.
  И, как солдаты, лечь костьми
  Готовы мы за перемены.

  Прошли года, оставив след
  В моей душе неизгладимый.
  И в прошлое  свершить я рейд
  Стремлюсь, чтоб быть с Уфой любимой.

  И стоит мне зажмуриться,
  Я представляю как колени
  Разбил на нашей улице
  Мальчишкой всем известный гений.

  Да этот город дорог мне,
  Ему своим обязан родом.
  Здесь воздух пахнет по весне
  Башкирским настоящим мёдом!

  Я этот город так люблю,
  На зависть будущим невестам,
  Но сам себя на том  ловлю,
  Что нет пока в Уфе нам места.

  Пройдёт ещё немало лет
  И в Лету кану я бесследно.
  В Уфу вернусь я, как поэт,
  На этот раз в обличье медном.   
 
              11 – 14 августа 1996 г.

  *Рудольф Нуриев – звезда мирового балета (прим. авт.).