Король молочников

Как-то раз нас с подругой пригласила на творческий вечер в приморский ресторан литературная дама, пишущая стихи и известная своей бурной деятельностью в плане организации поэтических конкурсов. Правда, поговаривали, что организационные хлопоты – не её стихия, и поэтому мероприятия полны разнообразных накладок и нестыковок. А злые языки утверждали, что она стремится подгадать мероприятие к приезду какого-нибудь зарубежного автора и, на основании участия этого автора, объявить мероприятие международным. То конкурсом, а то и фестивалем.
  Вечер был назначен на 7-е марта и посвящён, сами понимаете, чему. Были обещаны около 30-ти гостей, известная радиоведущая и очень скромная плата за всё удовольствие, включая трапезу  ¬– 70 шекелей с носа. Про ведущую мы не поверили –¬ приглашена, конечно, но придёт вряд ли. А среди гостей предлагалось обратить внимание на замечательного поэта, лауреата Международных Конкурсов Поэзии Владислава Молочникова, получившего на одном из этих конкурсов диплом Короля поэтов.
  Мы с подругой пришли с опозданием и решили, что ошиблись дверью, так как увидели не шумную поэтическую тусовку, а пустой зал с сиротливым несервированным столом. Появление организаторши-ведущей, тут же взявшей нас в оборот и потащившей к столу, показало, что мы на правильном пути. Радость ведущей факту нашего прибытия тоже была понятна – своим появлением мы увеличили тусовку почти на четверть. Среди гостей нам был представлен «Король поэтов» - рыжий Владислав Молочников с супругой. Радиоведущая, как ни странно, была, причём оказалась милой дамой, выглядящей ничуть не хуже, чем на фотке с её странички в интернете.
  Ведущая пошепталась с официантом и объявила, что, в связи с отсутствием кворума, льготная групповая кормежка отменяется, и присутствующие могут заказывать блюда из общего меню, где цены с 70-ти шекелей только начинались. Коллектив слегка приуныл, но принесённая с собой выпивка постепенно вернула застолье в правильное русло. Тем временем ведущая объявила конкурс поэтов, хорошо хоть не международный. С таким количеством участников, подумал я, лауреатами станут все, но позже выяснилось, что в программе только одно призовое место, но зато – королевское.
  Каждый из гостей вышел к микрофону и прочитал по стихотворению. А Молочников застрял у микрофона минут на пятнадцать, хотя никто «бис» не кричал и цветов ему не дарил. Все молочниковские стихи, учитывая дату мероприятия, были переполнены его, молочниковской любовью к женщине и всякими вариантами преклонения перед ней. Радиоведущая заметно погрустнела. Я даже испугался, что она сейчас сбежит, и останется у неё впечатление о нашей тусовке, индуцированное молочниковскими текстами, и стал пытаться развеселить гостью анекдотами, порывался сбегать на кухню за яйцами. Тухлых там не найти, но остановить Молочникова можно и свежими, утверждал я. Милая дама просила меня на кухню не ходить, убеждая, что от этих стихов её не так уж и тошнит, что она на своём веку и не такое слыхала и ещё минут пять вполне потерпит…
  Когда ропот за столом стал заглушать завывания Молочникова, тот нехотя отлип от микрофона и уступил место ведущей. Она была последней выступающей и главной соперницей «короля», поэтому тоже читала много. Но была хороша собой, стихи читала без завываний и после Молочникова  казалась просто глотком свежего воздуха. Потом всем участникам было предложено за рюмкой в перерывах между тостами обсудить стихи и проголосовать за победителя. Через некоторое время мы с удивлением обнаружили, что опять вместо музыки слушаем завывания Молочникова, хотя сам он сидел за столом и работал вилкой. На наши недоумённые взгляды он разродился объяснением, что договорился-де с официантом, чтобы тот записал его выступление, а теперь попросил прокрутить запись, чтобы проверить её качество. Но требования сходить и остановить эту пытку игнорировал. Пришлось это сделать мне. Когда я вернулся за стол, «король поэтов» сверкал в мою сторону очами, играл желваками, но на другие действия не решался. А жаль, уже сильно хотелось его придушить, нужен был только повод…
  Тем временем ведущая подвела итоги голосования. Первое место занял Молочников, второе – сама ведущая. Она объявила победителя «Королём поэтов» и надела на его рыжую шевелюру сверкающую каменьями корону. Тот расплылся от удовольствия и стал тянуться к микрофону, чтобы ещё раз осчастливить нас завыванием своих шедевров. Я же прикинул расклад и попросил у ведущей листки с голосами. И тут, как и предполагал, обнаружил интересный момент: ведущая сочла неэтичным голосовать самой за себя, а Молочников такими тонкостями не заморачивался. Поэтому и выиграл. А по-честному, первое место нужно делить, о чём я с удовольствием объявил всей честной компании.
  Королевская реакция оказалась совершенно неожиданной и не очень королевской. Тот стал вопить, брызгая слюной, что он, без всяких сомнений, самый лучший, и не нам его судить, и он ещё не такие конкурсы выигрывал. Поэтому никакую корону он не отдаст. «Король» ещё глубже натянул её на башку, судорожно вцепившись всеми десятью пальцами, и гордо застыл, забыв про еду. А может, и сознательно пошёл на такую жертву, не рискуя ослабить хватку во избежание опасности утери королевского аксессуара. Вся компания с весёлым недоумением наблюдала за поведением средних лет балбеса в совершенно детсадовской мизансцене, но желания отнять корону не утратила.
  Ведущая, будучи дамой мягкой и интеллигентной, скандала не хотела. Она сбегала в кулуары, вернулась с кокошником и надела его себе на голову, заявив, что согласна быть королевой, а Молочников пусть остаётся королём. И пусть праздник продолжается.
Публика успокоилась, но не я. Я попросил слова и заявил:
- Полчаса этот сортирный король испытывал наши нервы, заставляя выслушивать его способы преклонения перед женщиной. А когда наступила ситуация, при которой любой биндюжник догадался бы опуститься на колено и вручить даме корону, этот сраный поэт устроил истерику, как балованная гимназистка. Предлагаю дисквалифицировать его навсегда и больше ни на какие мероприятия не приглашать. Не знаю, как вы, а я впредь буду именовать его Сволочником.
  Услышав одобрительный гул, Сволочник вскочил и, бормоча какие-то проклятия, наверно, на мой счёт, бросился к выходу. За ним метнулась его жена. Она пятилась, тоже выкрикивая на ходу в наш адрес какие-то оскорбительные тирады. Мы поаплодировали убегающей парочке и вернулись к трапезе. Но тут из вестибюля раздался шум и выкрики, часть которых явно принадлежала поэтовой жёнушке. Мы бросились на шум и застали довольно забавную картину.
Путь королю преградил официант. Он пытался втолковать его величеству, что корона, которую тот так и не снял с головы, является реквизитом ресторанного оркестра, в ней певица исполняет некоторые номера. Корону попросила ведущая для проведения церемонии, а теперь хорошо бы эту цацку вернуть законному владельцу. Но не для того король поэтов отбил корону у конкурентки, чтобы так легко с ней расстаться. Он и официанту, срываясь на визг, объяснил, каким недюжинным талантом завоевал право надеть эту награду. И как велика его готовность это право защитить. Ошарашенный официант отступил, а когда королевская парочка скрылась в средиземноморской ночи, преградил дорогу нашей компании, готовой силой восстановить справедливость, и примирительно поднял руки. Но тут его снесла в сторону вернувшаяся жёнушка короля и, потрясая над головой сумочкой, как вострой шашкой, ещё раз провизжала нам в лицо уже знакомые проклятья, разъяснила, какие мы жалкие и ничтожные и как велик он – король поэтов Молочников. Ага, подумал я – поэтов-молочников. А перед нами дойная боевая коза. Она крутанулась и уже окончательно исчезла. Слово взял официант.
- Успокойтесь, - сказал он, - завтра утром в соседнем магазине игрушек я за 20 шекелей куплю такую же корону.