Сытое самозаточение

СЫТОЕ  САМОЗАТОЧЕНИЕ


На картофельном поле жила серая молодая мышка, наивно  считавшая поле своим.

Но осенью большие двуногие существа, называвшие друг друга «человеками», вдруг начали «грабить» бедную мышку, выкапывая и увозя картофельные клубни иногда в какие-то далёкие гнёзда по имени квартиры или гаражи, иногда в ближние  строения типа то ли сараев, то ли домишек, разумеется  — дачных.

И, отчаявшись защитить «свой» урожай, мышка забралась в один из таких то ли сарайчиков, то ли домишек, решив стать домовой мышкой. То есть  — как бы «домовладелицей».

Но, как оказалось на месте, урожай «человеки» складывали не просто в домишке, а спускали в глубокий и прочный каменный погреб, куда мышка проникла при первом же удобном случае во время проветривания и спряталась там с величайшей тщательностью.

Очень мышке там понравилось: темно, сравнительно тепло, а уж пищи-то, по мышкиным расчетам, должно хватить лет на пятьдесят, то есть на несколько поколений.

Картошка, морковка, свёкла, капуста, какие-то корешки с горьким вкусом и едким запахом. Хрен знает, как их называли. Похоже, даже «человеки» не знали, поскольку даже у них иногда вырывалось: «Хрен его знает…».

Были и какие-то чуть ли не музейные экспонаты, выглядевшие весьма аппетитно, но недоступные для «дегустации» из-за толстого стекла и железных крышек. Но мышка их в расчёт и не принимала.

Однако, вредные «человеки» «достали» мышку и здесь тем, что то и дело куда-то уносили припасы, которые таяли быстрее, чем хотелось мышке. И к концу весны их осталось совсем мало. Даже число казалось бы несъедобных «экспонатов» сократилось,  — наверное, «человеки» могли прогрызать даже толстое стекло или тонкое, но ещё более прочное железо крышек.
 
Боясь, что запасов хватит ненадолго, мышка даже не решилась обзавестись семьей и потомством. Она жила в погребе одиноко, скрытно и безвылазно, обрекая себя как бы на добровольное, хотя и сытое, существование, а по сути  — заключение, стараясь не попадаться на глаза «человекам».

В начале лета хозяин погреба, конечно же знавший о наличии и «мелких шалостях» одинокой мышки, доставая один из последних вилков капусты для праздничного пирога, обнаружил  — вилок прогрызен насквозь так, что внутри образовалась как бы небольшая норка с тремя то ли входами, то ли выходами.

Решив, что это уже не мелкая шалость, человек, уходя, оставил в погребе бесплатный сыр, ставший уже притчей во языцех. И одинокому существованию мышки пришёл конец, хотя сыр даже не был отравлен.
 
Поскольку, как уже упоминалось, мышка ни с кем не общалась и в силу неграмотности не оставила нам своих дневников, сейчас можно только предполагать, что она думала и о чём мечтала там, в тёмной глубине обжитого и ставшего как бы своим погреба, что испытала при виде бесплатного сыра и при попытке его попробовать.

И не велика потеря, если мы ничего не узнаем о том, кто добровольно ушёл от сородичей и вообще от мира ради гарантированной еды и даже не пытался оставить после себя ничего путного.